Глава I

Было очень темно. Рыжик чувствовал, что рядом кто-то есть. Котенок широко открыл глаза, как будто старался просветить насквозь густой подлесок. Место было ему не знакомо, но странные запахи манили его за собой, все дальше в тенистую чащу. В животе у него заурчало — он вспомнил, что голоден. Он вдохнул глубже, чтобы полнее ощутить запахи леса. Кисловатый запах прелых листьев смешивался с манящим ароматом какого-то мелкого пушистого зверька.

Вдруг перед ним мелькнуло что-то серое. Рыжик замер, прислушался. Кто-то прятался в листьях — до него было не больше двух хвостов. Рыжик догадался, то это мышь: чутким пушистым ухом он улавливал быстрое биение крошечного сердечка. Он проглотил слюну, успокаивая свой жадно урчащий живот. Скоро он поест. Рыжик стал медленно прижиматься к земле, готовясь к прыжку. Он находился с подветренной стороны от мыши и знал, что она не догадывается о его присутствии. В последний раз определив место, где находится мышь, Рыжик резко подался назад, присев на задние лапы, и прыгнул, взметнув вокруг себя ворох опавших листьев.

Мышь побежала к норке, но Рыжик опередил ее. Он подбросил ее в воздух, поддев своими острыми когтями, — мышь описала в воздухе кривую и шмякнулась оземь. Она лежала оглушенная, но живая. Потом попыталась бежать, но Рыжик снова подцепил ее и отбросил, но чуть дальше. На этот раз мышке удалось пробежать несколько шагов, пока Рыжик не догнал ее.

Вдруг откуда ни возьмись послышался шум. Рыжик повернул голову, чтобы посмотреть, откуда идет звук, и мышь, улучив момент, выскользнула у него из лап. Рыжик успел только заметить, как она юркнула куда-то в темный закоулок меж спутанных древесных корней.

Все, конец охоте. Рыжик обернулся, глаза его сердито загорелись зеленым светом — интересно, что это за шум, из-за которого он упустил добычу? Дребезжащий звук нарастал — теперь он показался ему на удивление знакомым. Рыжик моргнул и открыл глаза. Лес куда-то исчез. Вместо леса теперь была жаркая и душная кухня. Он лежал, свернувшись в клубок, в углу на своей подстилке. В окно лил яркий лунный свет, на гладкий блестящий пол ложились фиолетовые тени. Теперь стало понятно, что это был за странный звук: это сыпались в миску шарики сухого кошачьего корма. Все, что было раньше, Рыжик видел во сне.

Он поднял голову и лег подбородком на край корзинки. Ошейник был жестковат. А во сне свежий ветерок так приятно ерошил нежную шерстку на шее, там, где в действительности была застежка ошейника. Рыжик перевернулся на спинку, пытаясь еще хоть немного продлить то блаженное состояние, которое он испытал во сне. Он все еще чуял мышь. Вот уже третий раз после полнолуния он видит один и тот же сон, и каждый раз мышь ускользает из его лап.

Он облизнулся. По всей кухне разливался аромат пищи, он чуял его, даже лежа в своей корзинке. Хозяева всегда наполняли его миску перед тем, как лечь спать. Пыльный запах сухого корма оттеснил приятные, но нестойкие ароматы сна. В животе урчало от голода, и Рыжик потянулся, стряхнул остатки сна с лап и через всю кухню неслышно побежал к кормушке. Пища оказалась сухой и безвкусной. Рыжик похрустел без всякого удовольствия. Потом отвернулся от миски и через специальный кошачий лаз в двери вышел наружу. Может, от запахов сада ему удастся вспомнить ощущения из недавнего сна?

Ярко светила луна. Накрапывал грибной дождик. Рыжик пошел по садовой дорожке, залитой лунным светом. Он ступал осторожно и мягко, одними подушечками лап. Камни под его лапами были колкие и холодные. Он сделал кучку под большим кустом с глянцевыми зелеными листьями и тяжелыми пурпурными цветами Влажный воздух вокруг был напоен тягуче-сладким ароматом, и он облизнулся, чтобы не так сильно бил в ноздри этот тяжелый приторный запах.

После этого Рыжик устроился на заборе, отмечающем границы сада. Здесь, на столбике, он очень любил сидеть — отсюда открывался прекрасный вид на соседские сады и густой зеленый лес за околицей.

Дождь прекратился. Аккуратно подстриженная лужайка перед домом была вся залита лунным светом, но лес за забором был полон теней. Рыжик вытянул шею, чтобы как следует понюхать напоенный влагой воздух. Его кожа под густым пушистым мехом была теплой и сухой, но он чувствовал тяжесть дождевых капель, сверкающих на его яркорыжей шубке.

Он услышал, как хозяева в последний раз позвали его, стоя у порога. Если сейчас он пойдет к ним, они будут его называть всякими ласковыми словами, гладить и даже возьмут к себе на кровать, а он свернется клубочком и будет довольно мурлыкать.

Но на этот раз Рыжик не кинулся на зов своих хозяев — он неотрывно смотрел в сторону леса. Бодрящий запах деревьев после дождя стал еще острее. Вдруг у него на спине забегали мурашки. Что там такое движется? Может, это что-то за ним наблюдает? Рыжик смотрел во все глаза, но ничего нельзя было ни разобрать, ни унюхать в этой кромешной тьме, насквозь пропахшей мокрыми деревьями. Он храбро поднял подбородок, встал и потянулся, изгибая спину и цепко хватаясь всеми четырьмя лапами за углы заборного столбика. Закрыв глаза, он еще раз вдохнул запах леса. Казалось, лес что-то ему обещает, что-то нашептывает, манит к себе неуловимыми, зыбкими тенями. Рыжик напружинился, пригнулся и легко спрыгнул на некошеную влажную траву по ту сторону садового забора. Когда он приземлился, колокольчик на его ошейнике тихонько зазвенел, но звук этот скоро растаял в ночной тишине.

— Ты куда, Рыжик? — мяукнул кто-то над его головой. Голос был знакомый.

Рыжик поднял голову. Молодой черно-белый кот сидел на заборе и с трудом сохранял равновесие.

— Привет, Чумазик, — ответил Рыжик.

— Никак в лес собрался? — Чумазик округлил желтые глаза.

— Я только гляну, — пообещал Рыжик, переминаясь с ноги на ногу.

— А меня туда ничем не заманишь. Там опасно! — Чумазик боязливо повел черным носиком.

— Генри говорит, он однажды ходил в лес.

— Котик повернул голову и указал на дальний сад, виднеющийся за рядами заборов — там жил упомянутый им Генри.

— Да этот старый тюфяк никогда не был в лесу! — фыркнул Рыжик. Он даже из собственного сада носа не кажет с тех пор, как съездил к Ветеринару. Только и делает, что ест да спит.

— Нет, правда! Он поймал в лесу малиновку! — настаивал Чумазик.

— Ладно, будь по-твоему, но тогда это было до Ветеринара. Сейчас он, наоборот, жалуется на птиц. Говорит, они мешают ему спать.

— Ну, все равно, продолжал Чумазик, делая вид, что не замечает насмешки в мяуканье Рыжика. — Генри говорил мне, что там полно всяких опасных тварей. Например, там водятся огромные дикие коты, которые на завтрак едят живых кроликов и точат когти об обглоданные кости!

— Да я только схожу посмотрю, — мяукнул Рыжик. — Я ненадолго.

— Ладно, только учти: я тебя предупредил!

С этими словами черно-белый кот повернулся к рыжему спиной и спрыгнул в свой сад.

Рыжик остался один в некошеной траве у садового забора. Он нервно лизнул лапку и подумал: может, Чумазик сказал хоть долю правды?

Вдруг неподалеку мелькнуло крохотное живое существо. Оно пробежало и спряталось под кустом ежевики. Инстинкт прижал его к земле. Медленно, одну за другой, переставляя лапы, он стал осторожно подкрадываться, прячась от посторонних глаз в высокой траве. Навострив уши, ловя ноздрями воздух и глядя перед собой немигающими глазами, он подбирался к незнакомому существу. Теперь он его ясно видел: оно сидело меж корней, поросших мохнатым лишайником, и грызло крупное семечко, зажав его лапами. Это была мышь.

Рыжик покачал бедрами из стороны в сторону, готовясь к прыжку. Он задержал дыхание, чтобы колокольчик опять не зазвенел. Он затрепетал от волнения, сердце его бешено застучало. Это было еще интереснее, чем во сне! Но вдруг послышался треск веток и шорох листьев и Рыжик аж подпрыгнул от неожиданности, в животе у него что-то предательски екнуло. Мышь кинулась спасаться под густой, колючий ежевичный куст.

Рыжик замер и осторожно огляделся. Он заметил, как среди зелени мелькнул белый кончик красного пушистого хвоста. Он почуял странный сильный запах какого-то животного, судя по всему — хищного, но это был не кот и не собака.

От удивления он забыл даже про мышь и теперь с интересом смотрел на красный хвост. Вот бы получше рассмотреть!

Навострив уши, он стал подкрадываться ближе. И тут услышал новый шум. Он шел откуда-то сзади, как бы издалека, и был приглушенным. Он повернул уши так, чтобы лучше слышать, что творится сзади. «Кто-то идет следом?» — подумал он, не сводя глаз со странного красного меха, мелькавшего впереди, и продолжал подкрадываться. И только когда легкий шорох за его спиной превратился в отчетливое и все усиливающееся шуршание опавших листьев под чьими-то лапами. Рыжик понял, что он в опасности. Существо налетело на него как ураган и ударило так, что он отлетел в заросли крапивы. Он и мяукнуть не успел, как оказался в зарослях крапивы. Он взвыл и попытался сбросить с себя нападавшего, который намертво вцепился в его бок. У него были невероятно острые когти. Зубами существо впилось ему в шею. Извиваясь и корчась всем телом, от усов до хвоста, он безуспешно пытался освободиться. В какой-то момент его охватило отчаянье, и он замер. Потом вдруг догадался — и быстро перевернулся на спину. Инстинкт подсказал ему, что подставлять противнику нежное брюшко — опасно, но другого выхода не было.

Ему повезло: уловка, похоже, удалась. Он услышал сдавленное шипение: нападающий, оказавшись под ним, начал задыхаться. Резким рывком Рыжик наконец вывернулся, освободился и припустил домой без оглядки.

Позади слышалось топанье, и Рыжик понял: за ним погоня. Кожа под мехом была расцарапана и жутко болела. Но все равно Рыжик решил, что лучше уж снова примет бой, но ни за что не допустит, чтобы на него еще раз исподтишка прыгнули.

Он остановился, развернулся и встретился лицом к лицу со своим преследователем.

Это был молодой кот! У него была густая косматая шерсть, сильные лапы и широкая, довольно плоская мордочка. Рыжик сразу догадался, что это кот: под мягкой длинной шерсткой на крепких плечах перекатывались упругие мышцы. Котик на бегу налетел на Рыжика. Он не ожидал, что тот развернется, и от неожиданности шмякнулся на землю.

От удара Рыжик покачнулся и едва устоял на ногах. Но быстро собрался, напружинился и выгнул спину дугой, оранжевая шерсть на спине стала дыбом. Еще секунда — и он прыгнет на преследователя. Но тот уселся и стал как ни в чем не бывало вылизывать переднюю лапу. Похоже, он уже раздумал нападать. Рыжик почему-то почувствовал разочарование. Все в нем кипело, он был готов сражаться.

— Привет, ручная киса! — весело мяукнул серый.

— А ты неплохо дерешься, хотя и домашний. Рыжик замер на цыпочках: он никак не мог решить, нападать теперь или нет. Потом вспомнил, какие у этого котика сильные лапы и как он мощно прижал его к земле… Он втянул когти, расслабился и опустил хвост.

— Если что, я с тобой еще подерусь! — грозно предупредил он на всякий случай.

— Меня зовут Клубок, — продолжал серый котик, пропуская угрозу мимо ушей.

— Я скоро выучусь и стану воином Грозового племени.

Рыжик ничего не ответил. Он не понимал, о чем тот мяукает, но чувствовал, что опасность миновала. Чтобы скрыть свое смущение, он наклонился и стал облизывать взъерошенную шерстку на груди.

— Что делает в лесу домашний котенок, вроде тебя? Разве ты не знаешь, что здесь опасно? — спросил Клубок.

— Если ты — самое опасное, что есть в лесу, тогда, я думаю, мне нечего бояться, — хвастливо заявил Рыжик. Клубок посмотрел на него, прищурив свои желтые глаза.

— Я-то не опасный. Если бы я был хотя бы наполовину воином, я бы тебя, лазутчика, не так еще отделал! Рыжик насторожился. Что этот котик имеет в виду под словом «лазутчик»?

Ладно уж, — мяукнул Клубок, вытягивая острыми зубами пучок травы, застрявший между когтей, — я тебя не трону. Ты явно не из вражеского племени.

— Из какого такого племени? — переспросил Рыжик. Он совсем растерялся. Клубок нетерпеливо зашипел:

— Ты наверняка слышал о четырех враждующих племенах, которые здесь охотятся! Я, например, принадлежу к Грозовому племени. Чужие коты постоянно заходят на нашу территорию и тащат у нас добычу, особенно Сумрачное племя. Они такие свирепые, что не глядя разорвали бы тебя в клочья!

Клубок на миг остановился, сердито зашипел и продолжил:

— Они приходят и забирают добычу, которая по праву принадлежит нам. А воины Грозового племени гоняют их с нашей территории. Когда я выучусь, я буду таким сильным, таким грозным — все чужие коты будут меня бояться! Пусть тогда только попробуют к нам сунуться!

Рыжик сощурил глаза. Это, должно быть, один из тех диких котов, о которых говорил ему Чумазик! Живут в лесу, охотятся на зверей и дерутся друг с другом за каждый кусок пищи. И все же он не испугался. Честно говоря, этот самоуверенный котик даже начал ему чем-то нравиться.

— Так ты, значит, еще не воин? — спросил он.

— Нет еще. А ты думал, воин? — гордо промурлыкал Клубок, потом покачал большой пушистой головой: — Я еще не скоро стану настоящим воином. Сначала нужно пройти обучение. А еще раньше котенку должно исполниться шесть лун — только тогда его начинают учить. Сегодня, между прочим, я в первый раз в дозоре.

— Может, лучше найти себе хозяина и уютный дом? Тогда бы тебе легче жилось, — мяукнул Рыжик. Есть множество людей, которые с радостью взяли бы в свой дом такого котенка, как ты. Для этого нужно-то всего ничего: сесть где-нибудь на виду и смотреть голодными глазами…

— Ага, и мне насыпят в миску шариков, которые похожи на заячий помет! — подхватил Клубок.

— Ни за что! Вот уж никогда не хотел бы быть домашней киской! Быть у Двуногих вместо игрушки! Есть всякую гадость, которую и едой-то не назовешь! Ходить по делам в коробочку с песком и не высовываться из дому, пока Двуногие не разрешат? Нет, это не жизнь! Вот у нас — у нас свобода! Дикая природа! Иди куда хочешь, делай что хочешь! — Он закончил речь и подытожил, блестя глазами: — Пока ты не попробовал свежепойманную мышь, ты не жил на свете. Ты когда-нибудь пробовал мышь?

— Нет, — вынужден был признаться Рыжик и добавил, как бы оправдываясь: — Пока еще.

— Тогда ты меня, наверно, не поймешь, вздохнул Клубок. — Для этого нужно родиться на воле. Это ведь совсем другое дело. Если ты рожден воином, тогда кровь воина течет в твоих жилах, а ветер странствий развевает твои усы… Котята, рожденные в домах Двуногих, никогда этого не поймут.

Рыжик вспомнил ощущения, которые он переживал во сне.

— Это неправда! — мяукнул он.

Клубок не отвечал. Он еще не закончил вылизываться, да так и замер с поднятой лапой. Он нюхая воздух.

— Чую кошек из нашего племени, прошипел он.

— Уходи скорей. Им не понравится, что ты охотишься на нашей территории.

Рыжик огляделся, удивляясь, откуда Клубок узнал о приближении кошек. Он ничего не почуял — ветерок донес до него только запах зеленых листьев. Но раз Клубок предупредил — так и есть. На всякий случай он ощетинил загривок.

— Быстро! — снова зашипел Клубок. — Беги!

Рыжик приготовился прыгнуть в кусты, хотя не знал, в какую сторону лучше бежать. Но он опоздал. За спиной у него раздалось грозное мяуканье:

— Что здесь происходит?

Рыжик обернулся и увидел большую кошку — она уверенно шла прямо на него из низких зарослей подлеска. Она была великолепна. Морда ее была в серебристых пушинках, уродливый шрам наискось проходил от одного плеча к другому, а гладкая серая шерсть в лучах лунного света отливала серебром.

— Синяя Звезда! Клубок, сидевший рядом с Рыжиком, пригнулся к земле и прикрыл глаза. Он пригнулся еще ниже, когда вслед за серебристой кошкой на поляну вышел кот — красивый золотисто-желтый с мраморными полосками.

— Тебе не следовало подходить так близко к жилищу Двуногих, Клубок! — сердито зарычал золотистый, щуря свои зеленые глаза.

— Я знаю, Львиное Сердце. Прости меня. Клубок опустил голову и стал смотреть на свои лапки.

Рыжик, по примеру Клубка, тоже низко нагнулся. Уши у него нервно подергивались. В этих котах чувствовалась сила, которой он не замечал ни в одном из своих дворовых приятелей. Может, Чумазик не зря предупреждал его?

— Кто это? — спросила кошка.

Рыжик вздрогнул, когда она обратила на него свой взор. Под взглядом ее синих глаз он чувствовал себя совсем беззащитным.

— Он не страшный, торопливо мяукнул Клубок.

— Он не воин, не из другого племени, он просто ручной кот у Двуногих, вот забрел к нам…

«Ручной кот у Двуногих!» Рыжик возмутился, услышав такую характеристику, но смолчал. По настороженному взгляду Синей Звезды он понял, что она заметила его гнев. Он отвел взгляд.

— Это Синяя Звезда, предводительница моего племени! — торопливо зашептал Клубок

— И Львиное Сердце. Он мой наставник, учит меня воинскому делу.

— Спасибо, что представил, Клубок, — холодно заметил Львиное Сердце. Синяя Звезда не сводила с Рыжика глаз.

— Для игрушки Двуногих ты неплохо дерешься, — промяукала она.

Рыжик и Клубок удивленно переглянулись. Откуда она знает?

— Мы за вами следили, продолжала Синяя Звезда, словно читая их мысли. — Нам было интересно, что ты будешь делать, встретившись с чужаком, Клубок. Ты храбро напал на него. Клубок обрадовался, что его похвалили.

— А теперь сядьте прямо, вы оба! — Синяя Звезда посмотрела на Рыжика: — Тебя тоже касается, домашний.

Он немедленно сел, как велели, и, пока Синяя Звезда говорила с ним, смотрел ей прямо в глаза.

— Ты хорошо ответил на нападение, домашний. Клубок сильнее тебя, но ты оказался сообразительнее и смог себя защитить. А когда он погнался за тобой, ты повернулся, чтобы сразиться. Я никогда не видела, чтобы домашние коты так поступали.

Рыжик никак не ожидал похвалы. Но то, что сказала серая кошка потом, удивило его еще больше.

— Я все думала, как ты будешь вести себя здесь, на чужой территории. Мы часто ходим дозором у этой границы, поэтому не один раз видели тебя. Ты сидел на заборе и смотрел на лес. А теперь наконец осмелился прийти сюда. — Синяя Звезда задумчиво посмотрела на Рыжика. — Похоже, у тебя врожденный дар охотника. Острый глаз. Ты бы схватил эту мышь, если бы действовал решительней.

— П-правда? — Рыжик от смущения стал заикаться.

Теперь заговорил Львиное Сердце. Его грудное мяуканье звучало уважительно, но настойчиво.

— Синяя Звезда, это всего лишь домашний котенок, он не станет охотиться на территории Грозового племени. Отправь его домой, к Двуногим!

Рыжик вздрогнул: слова Львиного Сердца показались ему обидными.

— Меня — домой? — мяукнул он недовольно. (Только что он весь сиял от счастья после слов Синей Звезды. Она заметила его, выделила среди других!)

— Но ведь я пришел сюда, чтобы поймать мышку-другую. Их здесь, вижу, слишком много.

Синяя Звезда повернула голову в сторону Львиного Сердца — она примет к сведению его слова. Потом опять перевела взгляд на Рыжика. На этот раз синие глаза ее метали молнии гнева:

— Мышей не бывает слишком много, — сердито зашипела она. — Если бы ты не был таким изнеженным и закормленным, ты бы сам об этом знал!

Рыжик смутился: гнев Синей Звезды был таким неожиданным. Но, увидев, как испуганно смотрит на него Клубок, он понял, что говорил слишком смело. Львиное Сердце подошел ближе к своей предводительнице. Теперь против него было двое. Рыжик посмотрел в глаза Синей Звезде — в них была угроза. Решимость его улетучилась. Это были не милые домашние кошечки, которые любят свернуться у камина, — перед ним были злые, голодные коты, которые скорее всего доведут до конца то, что начат Клубок.

Глава III

Наутро, когда Рыжик спал после ночной прогулки, он снова увидел сон про мышь. Он шел без ошейника и в лунном свете углядел шуструю беглянку. Но на этот раз он знал, что за ним наблюдают. Из темного леса на него были устремлены десятки горящих глаз. Так в его сон вошли коты из племени.

Рыжик проснулся, мигая от яркого солнечного света, заливающего кухонный пол. Нагретая солнцем шерсть казалась густой и тяжелой. Миска была полна до краев, а поилка — чистой и наполненной свежей, чуть горьковатой водой Двуногих. Рыжику больше нравилась вода из лужи, но когда было жарко или очень хотелось пить, проще, конечно, было полакать из поилки. Сможет ли он когда-нибудь отвыкнуть от такой вольготной жизни? Он поел, потом через кошачью лазейку вышел в сад. День обещал быть теплым, и в саду было не продохнуть от запаха цветущих кустов

— Привет, Рыжик! — промяукал кто-то с забора. Это был Чумазик. — Ты должен был проснуться еще час назад. Тут воробьиные детеныши пробовали свои крылышки.

— Ну и как, удалось поймать хоть одного? — спросил Рыжик. Чумазик зевнул и облизал нос.

— Была охота связываться! Я уже дома наелся до отвала. А ты почему так поздно вышел? Вчера ты, кажется, кивал на Генри, что он все время спит, а сегодня сам не лучше.

Рыжик сел у забора на прохладную землю и аккуратно обернул хвост вокруг передних лап.

— Я ночью в лес ходил, — напомнил он своему приятелю. И сразу почувствовал, как кровь закипела в его жилах и все шерстинки на спинке напряглись.

Чумазик посмотрел на него сверху вниз, глаза его округлились.

— Ой, правда, я и забыл! Как там было-то? Поймал кого? Или, наоборот, тебя поймали?

Рыжик не торопился с ответом: он не знал как объяснить старому другу, что на самом деле с ним произошло.

— Я встретил там диких котов, — начал он было рассказывать.

— Да ну? — Чумазик был потрясен. — И вы устроили драку?

— Вроде того. — Рыжик вновь почувствовал прилив сил, как только вспомнил о том, какая сила у котов из племени.

— Тебя ранили? Что случилось-то? — нетерпеливо выспрашивал Чумазик.

— Их было трое. Такие большие и сильные, не то что мы…

— И ты подрался сразу со всеми тремя! — перебил его Чумазик, и хвост его задрожал от нетерпения.

— Нет! — коротко мяукнул Рыжик. — Только с самым младшим, еще двое подошли потом.

— Почему же они тебя на разорвали на клочки?

— Они просто попросили меня покинуть их территорию. Но потом… — Рыжик замолк, не решаясь продолжать.

— Что?! — нетерпеливо мяукнул Чумазик.

— Они предложили мне вступить в их племя. Чумазик недоверчиво пошевелил усами.

— Нет, правда! — сказал Рыжик.

— А зачем ты им понадобился?

— Не знаю, — честно признался Рыжик. — Думаю, им в племени нужны лишние лапы.

— Странно все это, — задумчиво промяукал Чумазик. — На твоем месте я бы им не доверял.

Рыжик глянул на Чумазика. Его черно-белый приятель никогда не проявлял интереса к лесным похождениям. Его устраивала жизнь с людьми. Ему не понять той страстной тоски, которая охватывала Рыжика всякий раз, когда он видел сон о лесе.

— А я им доверяю, — тихо промурлыкал Рыжик. — И я уже решился. Я уйду к ним.

Чумазик спрыгнул с забора и встал напротив Рыжика.

— Пожалуйста, не уходи. Рыжик, — тревожно замяукал он. — Я же тебя тогда уже не уви-жу…

Рыжик дружески боднул ею головой в плечо.

— Не беспокойся. Мои хозяева заведут другого кота. Вы с ним тоже подружитесь. Ты с кем угодно найдешь общий язык!

— Но он же будет не такой, как ты… — загрустил Чумазик.

Рыжик нетерпеливо задергал хвостом.

— Вот и я о том. Если я останусь здесь подольше, меня отнесут к Резчику, и тогда я тоже стану другим.

Чумазик удивился.

— К Резчику? — переспросил он.

— К Ветеринару, — объяснил Рыжик. — После этого все меняются, как Генри.

Чумазик поежился и перевел взгляд на свои лапки.

— Но с Генри все в порядке, — пробормотал он. — То есть, конечно, он стал ленивее, но он не выглядит несчастным. С ним все еще можно поиграть.

Рыжику стало горько при мысли о том, что придется покинуть старого друга.

— Прости, Чумазик. Я буду о тебе скучать, но мне правда надо уходить.

Чумазик ничего не ответил, а только подошел и нежно коснулся носа Рыжика своим носиком.

— Ясно. Ну раз я тебя не отговорил, тогда давай хотя бы побудем вместе напоследок.

Рыжику это утро показалось на удивление ярким и радостным: они вместе с Чумазиком прошлись по всем любимым местам, повидали знакомых котят, с которыми вместе росли. Все чувства его обострились, как бывает, когда готовишься к большому прыжку. Но солнце поднималось все выше, и Рыжик с замиранием сердца подумал: «Неужели Львиное Сердце и правда будет ждать меня?» Он уже особо не прислушивался к праздному мяуканью старых друзей: мысленно он был уже не с ними, а далеко в лесу.

Рыжик в последний раз спрыгнул с садового забора и стал осторожно пробираться к лесу. С Чумазиком он распрощался. Теперь он думал только о лесе и о котах, которые там живут.

Дойдя до того места, где вчера вечером встретил боевых котов, он сел и потянул носом воздух. Кроны высоких деревьев не пропускали полуденных солнечных лучей, поэтому здесь было не жарко. То тут, то там солнечный луч пробивался сквозь листву и золотил лесную траву. Рыжик уловил знакомый кошачий запах, но не мог понять, свежий это запах или вчерашний еще не выветрился. Он поднял голову и принюхался.

— Тебе многому придется научиться, — промяукал низкий голос.

— Даже самый маленький котенок в племени чует, когда рядом другой кот.

Рыжик увидел зеленые глаза, блеснувшие из-под куста ежевики. Теперь он узнал запах. Это был Львиное Сердце.

— Можешь определить, один я или нет? — спросил золотисто-желтый кот, выходя из тени на свет.

Рыжик быстро нюхнул воздух еще раз. Запахи Синей Звезды и Клубка еще не улетучились, но были не так сильны, как накануне ночью.

Не очень уверенно он промяукал:

— Синей Звезды и Клубка сейчас с тобой нет.

— Правильно, — мяукнул Львиное Сердце. — Зато есть кто-то другой.

Рыжик замер от неожиданности — на поляне показался еще один боевой кот.

— Это Буран. — промурлыкал Львиное Сердце. — Один из старший воинов Грозового племени.

Рыжик посмотрел на кота, и от страха по спине его пробежал холодок. Неужели он попал в западню? Перед ним стоял котище — великан и глядел на него сверху вниз. У него был белый, как снег, густой мех, а глаза были желтые, как прогретый речной песок. Рыжик с испугу прижат уши и весь напружинился. приготовившись драться.

— Успокойся, пока страх не выдал тебя. — рыкнул Львиное Сердце. — Мы здесь для того, чтобы проводить тебя в наш лагерь.

Буран, вытянув нос, стал с интересом обнюхивать Рыжика, а тот сидел ни жив ни мертв и даже задержал дыхание на всякий случай.

— Привет, юнец. — промурлыкал белый кот. — Наслышан о тебе.

Рыжик склонил голову в приветствии.

— Пошли, доберемся до лагеря — там и поговорим, — приказал Львиное Сердце, и в тот же миг оба кота прыгнули и исчезли в зарослях. Рыжик вскочил на четыре лапы и поспешил за ними.

Два воина мчались по лесу, не оглядываясь на Рыжика и очень скоро он стал выдыхаться. Они чуть притормаживали только тогда, когда путь им преграждало упавшее дерево, через которое они могли перепрыгнуть одним прыжком, а Рыжику приходилось перелезать через него, карабкаться вверх, потом вниз. Они пробегали мимо пронзительно пахнущих сосен, перепрыгивали через глубокие канавы, прорытые дурно пахнущими созданиями, которыми управляют Двуногие. Сидя в надежном укрытии за садовой оградой, Рыжик часто слышал, как они ревут и всхрапывают вдалеке.

Одна канава оказалась такой широкой, что не перепрыгнуть: на дне ее была мутная, стоялая вода. Дикие коты, не задумываясь, перешли ее вброд.

Рыжик никогда даже лапой не касался воды. Но он не хотел показаться трусом, поэтому закрыл глаза и шагнул следом за ними, стараясь не обращать внимания на неприятную влагу, от которой шерсть у него на брюшке стала мокрой.

Наконец Львиное Сердце и Буран сделали остановку. Рыжик подбежал к ним и встал рядом, пытаясь отдышаться. Воины вышли на голую скалу, нависшую над небольшим овражком.

— Теперь до лагеря уже недалеко, — мяукнул Львиное Сердце.

Рыжик попытался увидеть внизу в кустах хоть какие-нибудь признаки жизни: не колыхнется ли ветка, не блеснет ли где мех, — но глаза его не углядели ничего особенного — все те же дикие невысокие заросли, как и повсюду в лесу.

— А ты носом. Ты должен почуять, — зашипел ему на ухо Буран.

Рыжик закрыл глаза и принюхался. Буран правду говорил. Местный запах был совсем не похож на кошачий, к которому он привык. В воздухе пахло — и очень сильно — множеством самых разных котов и кошек.

Он понимающе кивнул и объявил:

— Я чую котов. Львиное Сердце и Буран обменялись довольными взглядами.

— Со временем, если тебя примут в племя, ты будешь знать каждый кошачий запах по имени, — промяукал Львиное Сердце. — Следуй за мной! — И стал проворно спускаться по камням на самое дно оврага, продираясь сквозь густые заросли утесника — кустарника с желтыми цветами.

Рыжик направился за ним, последним шел Буран. Рыжик, уклоняясь от колючих веток, заметил, что под его лапами трава примята — это была хорошо утоптанная множеством лап, крепко пахнущая котами тропа. «Это, должно быть, и есть главная дорога, ведущая в лагерь», — подумал он.

Кусты утесника кончились, за ними открылась поляна. Посредине поляны трава была начисто вытоптана — видно, на протяжении многих поколений ее топтали кошачьи лапы: осталась лишь голая земля. Лагерь этот существовал давным-давно. Вся поляна была залита солнечным светом, воздух был тих и спокоен.

Рыжик огляделся по сторонам, широко раскрыв глаза. Всюду были коты и кошки — они сидели поодиночке и группами, одни ели, другие тихо мурлыкали, облизывая шерсть.

— В это время, когда солнце начинает спускаться с вершины, наступает время мурлыканья.

— Время мурлыканья?

— Так мы называем время, когда можно поухаживать друг за другом и поделиться новостями, — объяснил Буран.

Коты явно почуяли запах чужака, исходивший от Рыжика, потому что некоторые из них стали поворачивать головы в его направлении и с любопытством всматриваться.

Рыжик засмущался и, боясь встретиться с кем-нибудь взглядом, стал рассматривать местность вокруг поляны. По ее краям росла густая трава, кое-где проглядывали пни и виднелось поваленное дерево. Густой утесник и высокие листья папоротника плотным занавесом отгораживали поляну от остальной части леса.

— Вон там, — промяукал Львиное Сердце, махнув хвостом в сторону непроходимых с виду зарослей ежевики, — наша детская, где нянчат котят.

Рыжик навострил ушки, прислушиваясь к тому, что могло быть за кустами. Сквозь плотное сплетение ветвей ему ничего не было видно, но он услышал в самой гуще мяуканье нескольких котят.

Пока он сидел и вглядывался, из узкого лаза, еле различимого под низко склоненными колючими ветвями, выскользнула темно-рыжая кошка. «Наверное, одна из королев», — подумал Рыжик.

Еще одна королева, серая с отчетливыми черными полосками, подошла к ежевичному кусту. Две кошки обменялись приветствиями, лизнув друг друга в макушку, потом серая юркнула в детскую, мурлыканьем успокаивая пищащих котят.

— О наших котятах заботятся все королевы по очереди, — промяукал Львиное Сердце. — Все наши коты и кошки служат племени. Верность племени — первая заповедь в нашем уставе, это ты должен крепко запомнить, если хочешь остаться с нами.

— Сюда идет Синяя Звезда, — мяукнул Буран, понюхав воздух.

Рыжик тоже принюхался и с радостью обнаружил, что узнал запах серой кошки чуть раньше, чем она вышла на поляну из-за большого валуна, лежащего сбоку от него у дальнего края поляны.

— Он пришел, — промурлыкала Синяя Звезда, обращаясь к воинам.

— А Львиное Сердце уверял, что не придет, — мяукнул Буран.

Рыжик заметил, как Синяя Звезда досадливо махнула хвостом.

— Ну и как он вам? — спросила она.

— Шел он сюда довольно резво, несмотря на то что маленький, — заметил Буран. — Для домашнего котенка он достаточно силен.

— Так решено? — Синяя Звезда вопросительно посмотрела на Львиное Сердце и Бурана. Оба кота кивнули.

— Тогда я объявлю о его прибытии в племя. — Синяя Звезда вспрыгнула на валун и призывно закричала: — Пусть все взрослые коты и кошки, способные сами ловить добычу, соберутся под Высокой Скалой на собрание племени.

Ее призыв был услышан: коты стекались к ней со всех сторон, как тени, они выскальзывали из травы и кустов, окружавших поляну. Рыжик замер на месте, по одну сторону от него сидел Буран, по другую — Львиное Сердце. Остальные коты расположились под Высокой Скалой и выжидающе смотрели на предводительницу.

Рыжик обрадовался, увидев среди них Клубка. Рядом с Клубком села молодая трехцветная королева-кошка, аккуратно обернув вокруг белых лапок хвост, опушенный черной кисточкой. За ними уселся большой темно-серый полосатый кот, черные полоски на его шерсти были похожи на длинные тени, какие бывают ночью на залитой лунным светом поляне.

Когда все успокоились, Синяя Звезда заговорила.

— Грозовому племени нужны новые воины, — начала она. — У нас сейчас крайне мало котят-учеников, такого прежде никогда не бывало. Поэтому надо решить, примет ли Грозовое племя котенка со стороны, чтобы обучить его воинскому искусству.

В племени котов поднялся ропот, но Синяя Звезда утихомирила котов строгим мяуканьем.

— Я нашла котенка, который хочет стать учеником в Грозовом племени.

— Если повезет… — съехидничал кто-то, и этот голос четко прозвучал на фоне недоуменного бормотания, волной прокатившегося по рядам собравшихся.

Рыжик изогнул шею и увидел светло-серого полосатого кота, который встал и с вызовом посмотрел на предводительницу.

Синяя Звезда даже не повернула головы в его сторону и вновь обратилась к собравшимся:

— Львиное Сердце и Буран встретились с этим юным котом и согласны с тем, что нам следует взять его на обучение.

Рыжик посмотрел на Львиное Сердце, потом на собравшихся: взгляды всех котов были теперь устремлены на него. Шерсть у него вздыбилась, и он нервно облизнул губы. На секунду наступило молчание. Рыжик был уверен, что все слышат, как колотится его сердце, и чувствуют исходящий от него запах страха.

Потом все закричали наперебой:

— Откуда он взялся?

— Из какого он племени?

— У него подозрительный запах! Так не пахнет ни одно из известных мне племен!

Последний вопль перекрыл все остальные:

— Гляньте на его ошейник! Это же ручной котенок! — Это снова кричал сварливый светлосерый полосатый кот. — Ручной — он и есть ручной, таким и останется. Нашему племени нужны настоящие воины, а не слабаки — нахлебники! Львиное Сердце нагнулся к самому уху Рыжика и шепнул:

— Это Долгохвост. Он учуял твой страх. Все они учуяли. Докажи ему и всем остальным, что у тебя бесстрашное сердце.

Но Рыжик словно окаменел. Ну как доказать этим свирепым котам, что он уже не ручной котик?

Светло-серый продолжал подтрунивать:

— Двуногие навесили на тебя ошейник. В лучшем случае ты своим звяканьем только дичь распугаешь, а в худшем — приманишь Двуногих на нашу территорию. Они кинутся на поиски бедняжки, который заблудился в лесу и жалобно звенит на всю округу!

Все коты одобрительно завыли. Довольный, что его поддержали, Долгохвост продолжал:

— Предательский звон бубенчика насторожит наших врагов, хотя, наверно, вонища Двуногих, которую ты разносишь, подействует на них сильнее!

Львиное Сердце снова шепнул на ухо Рыжику:

— Что же ты медлишь? Ответь ему! Рыжик не двигался. Но на этот раз он пытался точно определить местоположение Долгохвоста. Вот он сидит как раз позади черно-бурой королевы. Рыжик прижал уши, сощурил глаза, зашипел и прыгнул через головы испуганных котов прямо на своего обидчика.

Долгохвост был не готов к нападению. Он повалился набок, не устояв на гладко утоптанной, пропеченной солнцем площадке. Полный гнева и решимости постоять за себя, Рыжик вонзил когти и зубы в светло-полосатую шкуру обидчика. Никаких предварительных ритуальных замахиваний лапами, никаких пробных ударов — он сразу приступил к драке. Два кота сцепились в один извивающийся, орущий, кувыркающийся ком. Другие коты расступились, чтобы не угодить в бешено визжащий водоворот из шерсти и когтей.

В пылу драки, отчаянно царапаясь и лягаясь, Рыжик не чувствовал страха — он был опьянен битвой. Сквозь шум крови, звенящий в ушах, он слышал лишь возбужденный вой столпившихся вокруг котов.

Вдруг Рыжик почувствовал, что ошейник сдавил ему шею. Долгохвост вцепился в него зубами и тянул на себя, и тянул сильно. Ошейник душил его. Стало нечем дышать, и Рыжик испугался не на шутку. Он извивался и выкручивался и так и сяк, но с каждым движением ошейник давил все сильнее. Тщетно хватая ртом воздух, Рыжик собрал остаток сил и сделал отчаянный рывок. В этот миг раздался громкий щелчок — и он стал свободен.

Долгохвост кубарем отлетел от него. Рыжик вскочил на четыре лапы и огляделся. Долгохвост сидел на земле недалеко от него, на расстоянии трех хвостов. А из пасти его, позвякивая, свисал разорванный ошейник Рыжика.

Синяя Звезда тотчас же соскочила со скалы и громовым голосом прикрикнула на котов, утихомиривая толпу. Рыжик и Долгохвост замерли и только тяжело дышали. Выдранная шерсть свисала с них клоками. Рыжик почувствовал резкую боль над глазом — там была царапина. Левое ухо Долгохвоста было сильно порвано, по его тощим плечам на землю капала кровь. Они неприязненно смотрели друг на друга — злость еще не прошла.

Синяя Звезда подошла и взяла ошейник из пасти Длиннохвостого. Положила его на землю перед собой и промяукала:

— Новичок потерял ошейник Двуногих, отстаивая свою честь. Великий Охотник высказал свое одобрение — этот кот теперь независим от своих владельцев, он свободен и может вступить в Грозовое племя в качестве ученика.

Рыжик бросил взгляд на Синюю Звезду и важно кивнул в знак согласия. Потом встал и сделал шаг вперед, в полосу света, чтобы погреть ноющее тело. В солнечных лучах оранжевая шерстка его вспыхнула, как огонь. Гордо подняв голову, Рыжик оглядел котов, столпившихся вокруг него. На этот раз никто не пытался спорить или насмехаться. Он проявил себя как достойный противник в схватке.

Синяя Звезда подошла к Рыжику и положила перед ним порванный ошейник. Потом нежно коснулась носом его уха.

— На свету ты совсем как огненный сноп, — промурлыкала она. И, сверкнув глазами, добавила: — Ты хорошо дрался.

Потом, повернувшись к котам, объявила:

— С этого дня, пока он не добудет в бою имя воина, этого ученика будут звать Огонек из-за его огненно-красного меха. Она сделала шаг назад. Видимо, и она. и остальные коты ждали от него какого-то ответного жеста. Рыжик не задумываясь развернулся и, быстро-быстро работая лапами, забросал свой ошейник пылью и травой, словно зарывая нечистоты.

Долгохвост с недовольным рычанием заковылял прочь с поляны и скрылся за листьями папоротника. Коты разбились на группы и стали возбужденно перемурлыкиваться.

— Эй. Огонек! — раздался за его спиной голос Клубка.

«Огонек!» Чувство гордости охватило его, когда он услышат свое новое имя. Он обернулся, чтобы поприветствовать серого ученика дружеским обнюхиванием.

— Славная была драка! — мяукал Клубок. — А еще ручной… Долгохвост ведь уже воин, хотя два месяца всего как закончил обучение. Такой шрам на ухе не скоро забудется — он тебя долго будет помнить. Подпортил ему внешность, это точно.

— Спасибо. Клубок. Но он сам нарвался. — Огонек облизнул переднюю лапку и начат очищать глубокую царапину над глазом. И пока умывался, он слышат, как его новое имя эхом раздавалось среди общего кошачьего мяуканья.

— Огонек!

— Эй. Огонек!

— Привет тебе. Огонек!

Он на минуту зажмурился и стал слушать голоса.

— Неплохое имя, — одобрительно мяукнул Клубок.

Пришлось открыть глаза. Огонек огляделся по сторонам.

— А куда потащился Долгохвост?

— Думаю, в пещеру Пестролистой, — Клубок кивнул головой в сторону густых папоротников, за которыми скрылся Долгохвост. — Она у нас целительница. И к тому же симпатичная. Моложе и намного красивее большинства…

Речь его прервал раздавшийся совсем рядом низкий вой. Оба котенка обернулись, и Огонек узнал могучего черно-серого кота, который в начале собрания сидел позади Клубка.

— Частокол, — промяукал Клубок, почтительно пригнув голову.

Лоснящийся кот посмотрел на Огонька и быстро отвел взгляд.

— Твое счастье, что ошейник лопнул. Долгохвост, конечно, молодой воин, но я никак не ожидал, что его побьет какой-то ручной котенок! — Слова «ручной котенок» он презрительно процедил сквозь зубы, после чего удалился.

— Это Частокол… — тихонько шепнул Клубок на ухо Огоньку. — Вот уж кто действительно не отличается ни молодостью, ни красотой…

Огонек хотел было поддакнуть новому другу как вдруг их беседу прервал тревожный сигнал — это кричал старый серый кот, сидевший у края поляны.

— Безух почуял опасность! — промяукал Клубок и как-то весь подобрался.

Огонек и оглянуться не успел, как на поляну, ломая кусты, выскочил молодой кот. Он был худ и, если не считать белую крапинку на конце длинного тонкого хвоста, черен с головы до пят.

— Это Горелый! — выдохнул Клубок. — Но почему он один? Где Коготь?

Огонек увидел, как Горелый, пошатываясь, пересекает поляну. Он тяжело дышал. Шерсть на нем была всклокочена и вся в пыли, глаза дико горели от ярости.

— Горелый и Коготь — кто они? — шепотом поинтересовался Огонек.

Пока он это говорил, несколько диких котов промчались мимо него — встречать вновь прибывшего.

— Горелый — ученик. Коготь — его наставник, — быстро объяснил Клубок. — Горелый с Когтем и Ярохвостом отправились с восходом солнца на задание против Речных котов!

— Ярохвост? — переспросил Огонек, совершенно запутавшись в новых именах.

— Глашатай Синей Звезды, — прошипел Клубок. — Но все-таки почему Горелый вернулся один? — добавил он недоуменно.

Он поднял голову и стал слушать, что скажет Синяя Звезда.

Кошка выступила вперед и заговорила. Говорила она ровным, спокойным голосом, но в синих глазах промелькнула тревога. Остальные коты отступили назад и лишь облизывали морды от волнения.

— Что случилось, Горелый? — Синяя Звезда вспрыгнула на Высокую Скалу и теперь смотрела на дрожащего кота сверху вниз. — Говори же, Горелый!

Горелый все еще не мог справиться с дыханием, бока его то вздымались, то опадали, земляная площадка под ним покраснела от крови, но все же ему удалось вскарабкаться на Высокую Скалу. Он встал рядом с Синей Звездой и, обращаясь к толпе, истомившейся в ожидании, с трудом произнес:

— Ярохвост погиб!

Глава V

— Эй, Огонек, просыпайся! — услышал он сквозь сон мяуканье Клубка. Во сне он гнался за белкой, взбираясь все выше и выше, и уже почти долез до вершины могучего дуба.

— Занятия начинаются на рассвете. Дымок и Горчица уже встали, — добавил Клубок.

Огонек сонно потянулся, потом вспомнил: сегодня — первый день его ученичества. Он вскочил на лапы. Сон мигом слетел с него — теперь каждая жилка в нем радостно звенела от волнения.

Клубок старательно умывался. Но время от времени он переставал облизываться и вот что успел сообщить:

— Я только что поговорил с Львиным Сердцем. Горелый не будет учиться с нами, пока рана не затянется. Он, вероятно, полежит день другой в пещере у Пестролистой. Дымок и Горчица ушли на охотничье задание. Поэтому Львиное Сердце решил, что с сегодняшнего утра мы с тобой будем учиться у него и Когтя. Надо поторопиться, — добавил он. — Они нас ждут!

Клубок повел Огонька к воротам лагеря. Поднявшись по извилистой тропе, они вышли на каменистую равнину. В вышине неслись куда-то по небу легкие белые облака. Внутри Огонька все клокотало от счастья, когда вслед за Клубком он сбежал по зеленому склону в песчаный овражек.

Коготь и Львиное Сердце и правда ждали, сидя на расстоянии нескольких хвостов друг от друга на теплом от солнца песке.

— Надеюсь, в следующий раз вы оба будете пунктуальнее, — прорычал Коготь.

— Не будь слишком строг, Коготь, прошлая ночь была трудной. Думаю, они устали, — нежно мяукнул Львиное Сердце. — Тебе, Огонек, еще не дали наставника, — продолжал он. — Так что пока мы с Когтем на пару будем заниматься твоим воспитанием.

Огонек радостно кивнул, подняв хвост трубой, не в силах скрыть своего восторга оттого, что его будут обучать такие выдающиеся воины.

— Пошли, — нетерпеливо промяукал Коготь. — Сегодня мы покажем тебе границы нашей территории, чтобы ты знал, где будешь охотиться и что охранять. А тебе. Клубок, тоже не помешает лишний раз вспомнить, где проходит граница территории племени. Не говоря ни слова. Коготь одним прыжком выскочил из песчаного овражка. Львиное Сердце кивнул Клубку — они так же быстро рванули следом и тоже выскочили наверх, на зеленую кромку. Огонек поспешил следом за ними, царапая песок, ускользающий из-под лап.

Лес на этом участке был густой, могучие дубы раскинули свои кроны над тонкими березами и ясенями. Внизу под деревьями лежал густой ковер из палых шуршащих под лапами листьев. Коготь остановился ненадолго, чтобы пометить своим запахом густую поросль папоротника. Остальные ждали его поодаль.

— Здесь проходит тропа Двуногих, — промурлыкал Львиное Сердце. — Принюхайся, Огонек. Чуешь что-нибудь? Огонек втянул носом воздух. Да, чувствовался слабый запах Двуногого и — посильнее — запах собаки, знакомый ему по прежнему месту обитания — дому.

— Какой-то Двуногий проходил здесь со своей собакой, но они давно уже ушли, — промяукал он.

— Отлично, — мяукнул Львиное Сердце. — Думаешь, мы можем перебежать?

Огонек вновь принюхался. Запахи были слабыми и, похоже, другие, более свежие лесные запахи успели их перебить.

— Да — ответил он. Коготь кивнул, и четыре кота выскочили из-за папоротников и по острым камням пересекли узкую тропу Двуногих. По ту сторону тропы росли сосны. И там один за другим шли ряды высоких, стройных желтых стволов, сложенных штабелями. Здесь нужно было идти не переговариваясь. Подстилка под лапами представляла собой множество слоев сухих хвоинок. Она была колкой, но приятно пружинила под лапами. Здесь не было подлеска, в котором можно спрятаться, и Огонек почувствовал, что его спутники — коты нервничают оттого, что приходится незащищенными проходить меж древесных стволов.

— Эти деревья оставили здесь Двуногие, — пояснил Коготь. — Они срезают их с помощью ужасных, дурно пахнущих созданий, плюющихся дымом так, что можно ослепнуть, а потом оттаскивают поваленные деревья в древорезку — она находится недалеко отсюда.

Огонек остановился и стал слушать, не раздастся ли вдали рев древорезки.

— Древорезка будет молчать еще несколько лун, пока не придет сезон зеленых листьев, — объяснил Клубок, заметив, что товарищ его прислушивается.

И коты тихо продолжали путь по сосновому бору.

— Вон там находится жилье Двуногих, — промяукал Коготь, махнул своим пышным хвостом направо. — Не сомневаюсь, что ты чувствуешь запах, Огонек. Но нам туда не надо — сегодня мы пойдем другим путем.

В конце концов они вышли к другой тропе Двуногих, идущей по краю соснового бора. Они быстро пересекли тропу и нырнули в спасительные густые заросли соснового леса, начинавшегося за тропой. Но Огоньку казалось, что его спутники все равно чем-то встревожены.

— Мы приближаемся к территории Речного племени, — шепнул Клубок.

— Вон там — Солнечные Скалы. — и он вытянул мордочку в сторону безлесного холма, — он представлял собой большую кучу гладких валунов.

Шерсть на загривке Огонька вздыбилась. Так вот где погиб Ярохвост!

Львиное Сердце остановился около большого и плоского серого камня.

— Здесь проходит граница между территориями Грозового племени и Речного. Речное племя распоряжается охотничьими угодьями за большой рекой, — промяукал он. — Вдохни побольше воздуха, Огонек.

Резкий запах незнакомых котов защекотал верхнее небо Огонька. Странно, до чего же этот запах не похож на теплые кошачьи запахи лагеря Грозового племени. И еще он подивился тому, что запахи Грозового племени кажутся ему теперь родными и знакомыми.

— Это запах Речного племени, — прорычал над его ухом Коготь. — Хорошенько его запомни. На границе он еще усилится, потому что их воины помечают деревья. С этими словами темный гигант поднял свой хвост и сам оставил пахучий след на камне.

— Мы двинемся вдоль границы — она подходит вплотную к Четверику, — мяукнул Львиное Сердце.

Он быстро побежал куда-то за Солнечные Скалы, за ним помчался Коготь.

— Что такое Четверик? — задыхаясь, на бегу спросил Огонек.

— Это место, где сходятся территории всех четырех кошачьих племен. Там растут четыре дуба — старых, как предания…

— Тихо! — приказал Коготь. — Не забывайте, что мы подошли вплотную к вражеской территории! Оба ученика замолчали, и Огонек постарался идти тихо и ни о чем не спрашивать. Они перешли через неглубокий ручей, прыгая с камня на камень, чтобы не замочить лап.

Когда они добрались до Четверика, Огонек был почти без сил, он тяжело дышал и лапы его болели. Он не привык к дальним походам, тем более в таком быстром темпе. Поэтому он обрадовался, когда Львиное Сердце и Коготь вывели их из чаши леса и остановились над обрывом, поросшим кустарником.

Солнце теперь стояло высоко. Небо было безоблачным, и ветер стих. Внизу, залитые солнцем, стояли четыре гигантских дуба, их темно-зеленые кроны достигали края обрыва.

— Клубок уже говорил тебе, — промяукал Львиное Сердце, — что это Четверик — четыре дерева, растущие в том месте, где сходятся территории всех четырех племен. Племя Ветра правит на возвышенности, что прямо перед нами, — за ней садится солнце. Сегодня ты не сможешь почувствовать их запаха — ветер дует в их сторону. Но очень скоро ты его узнаешь.

— А Сумрачное племя властвует вон там — в самой глухой и темной части леса, — добавил Клубок, кивком головы указывая направление. — Старейшины говорят, что холодные ветры, дующие с севера, проносясь над котами этого племени, выстудили их сердца.

— Как много племен! — воскликнул Огонек. «И как хорошо они организованы», — добавил он про себя, припомнив россказни Чумазика о диких котах, наводящих ужас на лесных обитателей.

— Теперь ты понимаешь, почему добыча имеет для нас такую ценность, — промяукал Львиное Сердце.

— Почему мы стараемся уберечь от врага хотя бы то малое, что у нас есть.

— Но вообще-то это выглядит глупо! Почему бы котам разных племен не объединить свои охотничьи территории — можно же охотиться вместе и не драться друг с другом? — осмелев, предположил Огонек.

Слова его были встречены глубоким молчанием. Первым ответил Коготь:

— Это обманчивая мысль, домашний котенок.

— Не будь к нему слишком суров, Коготь, — предупредил Львиное Сердце.

— Обычаи племени слишком непривычны для этого ученика. Потом он посмотрел на Огонька.

— Ты говоришь то, что думаешь, юноша. Когда-нибудь, когда ты станешь воином, это пойдет тебе на пользу.

Коготь зарычал:

— Или в самый разгар сражения превратит его в ручную киску.

Львиное Сердце бросил косой взгляд на Когтя, затем продолжил объяснение:

— Четыре племени, действительно, мирно сходятся на Совет, который бывает один раз в луну. Вон там, — он кивнул на четыре дуба, росших под обрывом, — они и встречаются. Перемирие длится ровно столько времени, сколько сияет луна.

— Тогда, значит, скоро они опять соберутся? — спросил Огонек, вспомнив, как ярко светила луна прошлой ночью.

— Да, ты угадал! — отвечал Львиное Сердце, дивясь сообразительности ученика. — А если быть точным, то сегодня ночью. Собрания эти очень нужны, потому что дают возможность всем племенам хотя бы одну ночь провести мирно. Но ты должен понимать, что долговременный союз принесет больше вреда, чем пользы.

— Только верность нашему племени делает нас сильными, — поддержал его Коготь. — Если верность одного ослабевает, тогда всем нам труднее выжить!

Огонек кивнул.

— Понимаю, — мяукнул он.

— Пошли, — скомандовал Львиное Сердце, поднимаясь. — Мы и так здесь задержались.

Они пошли по краю долины, где росли четыре дуба. Теперь солнце, постепенно идущее на закат, светило им в затылок. Добравшись до ручья, они нашли место, где он сужался настолько, что через него легко можно было перепрыгнуть. Что они и сделали.

Огонек принюхался. Новый кошачий запах защекотал его ноздри — запах был сильный и неприятный.

— Что это за племя? — спросил он.

— Сумрачное племя, — мрачно ответил Коготь. — Мы идем вдоль их границы. Попридержи язык, Огонек. Свежий запах означает, что дозорные Сумрачного племени где-то поблизости.

Огонек кивнул и тут же услышал странный звук. Он замер, но другие коты шли прямо на это подозрительное урчание.

Он вприпрыжку принялся догонять своих спутников и поинтересовался:

— Что это?

— Сейчас увидишь, — ответил Львиное Сердце.

Огонек всматривался в даль между деревьев. Стволы поредели, стали тоньше, меж стволами появились просветы.

— Там что, лес кончается? — спросил он.

Потом остановился и как следует принюхался. Ароматы леса уступили место другим, странным и отталкивающим запахам. На этот раз пахло не котами, а чем-то, смутно напоминающим его прежний дом, где жили Двуногие. Урчание становилось все громче — теперь это был непрерывный рев, от которого дрожала земля и закладывало уши.

— Это Гремящая Тропа, — сообщил Коготь.

Львиное Сердце подвел всех к опушке леса. Там он остановился, сел, и все четыре кота смогли оглядеться.

Огонек увидел серую твердую тропу, похожую на реку, идущую напролом через лес. Она была такой широкой, что деревья у противоположного ее края казались совсем крошечными и очертания их терялись в дымке. Огонек поморщился — от тропы исходил горький запах. В следующий миг он отпрянул, шерсть его стала дыбом — мимо с рычанием пронеслось гигантское чудище. Ветви деревьев у края тропы бешено захлопали — вслед за чудищем пронесся сильнейший поток ветра. Огонек от удивления даже слов не мог подобрать — он только сидел и смотрел на других котов круглыми глазами. Конечно, он видел похожие тропы рядом со своим прежним домом у Двуногих, но они были гораздо меньше, к тому же там не было таких свирепых и проворных чудищ.

— Я в первый раз тоже испугался. — заметил Клубок. — Но, в конце концов, эта штука мешает воинам Сумрачного племени заходить на нашу территорию. Гремящая Тропа намного шагов протянулась вдоль нашей границы, а они боятся переходить ее. И не волнуйся, эти чудища, похоже, никогда не сходят со своей тропы. С тобой ничего не случится, если не будешь подходить слишком близко.

— Пора возвращаться в лагерь, — промяукал Львиное Сердце. — Теперь ты знаешь все границы нашей территории. Только мы стараемся не заходить на Змеиные Скалы, даже несмотря на то, что окольный путь дольше. Неподготовленный ученик может стать легкой добычей для гадюки, к тому же, сдается мне, ты притомился ходить с нами, Огонек. Огонек и правда вздохнул с облегчением при мысли о том, что они возвращаются в лагерь. У него голова шла кругом от всех этих новых запахов и мест, и Львиное Сердце был прав: он действительно устал и проголодался. Коты повернулись к Гремящей Тропе спиной и пустились в обратный путь, и Огонек шел бок о бок с Клубком.

Когда Огонек спускался по узкой тропе, ведущей к входу в лагерь Грозового племени, в воздухе приятно пахло вечерней свежестью. Им оставили свежую еду. Огонек и Клубок взяли свою долю из общей кучи, что лежала в тенистом уголке оврага, и отнесли еду к замшелому пню у своей пещеры.

Дымок и Горчица уже сидели у кормушки и чавкали вовсю.

— Привет, кис-кис, — промяукал Дымок, презрительно щурясь, — ешь, не стесняйся — мы тебя угощаем.

— Кто знает, может, когда-нибудь ты и сам сможешь что-нибудь поймать! — захихикала Горчица.

— У вас что, у обоих сегодня было охотничье задание? — спросил Клубок как бы невзначай. — Ну да ладно. А мы, между прочим, обходили дозором наши границы. Кстати, можем сообщить вам приятную новость: все спокойно.

— Представляю, как чужие коты испугались вас обоих! — взвыл Дымок.

— Они даже носа не смели высунуть, — в тон ему отвечал Клубок, хотя было видно, что он сердится.

— Хорошо, мы их сегодня ночью об этом спросим, когда встретимся на Совете племен, — мяукнула Горчица.

— А вы пойдете? — Хоть Огонек и заметил, что ученики настроены враждебно, любопытство пересилило.

— Разумеется, — свысока отвечал Дымок. — Это нужно заслужить, понимаешь ли. Но ты не беспокойся, мы тебе утром все расскажем. Клубок сделал вид, что не слышал наглой похвальбы, и принялся за еду. Огонек очень проголодался и тоже решил поесть. Но, склонившись над добычей, никак не мог отогнать от себя смутное и неприятное чувство: он завидовал тому, что Дымок и Горчица пойдут сегодня ночью на Совет племен. Вдруг раздался громкий призывный крик Синей Звезды, и Огонек поднял голову. Он увидел, что несколько воинов племени и старейшины собрались на поляне. Пришло время представителям племени отправляться на Совет. Дымок и Горчица вскинулись и вприпрыжку побежали догонять других котов.

— Пока, ребятки, — обернувшись на бегу, крикнула Горчица. — Не скучайте!

Кошачья делегация, выстроившись в ряд, важно прошествовала к воротам лагеря. Возглавляла процессию Синяя Звезда. Мех ее серебрился в лунном свете, она казалась спокойной и уверенной — предстояло краткое перемирие с заклятыми врагами.

— А ты хоть раз был на Совете? — с надеждой спросил Огонек у Клубка.

— Нет еще, — отвечал Клубок, вгрызаясь в мышиную кость. — Но скоро буду, вот увидишь. Все ученики туда попадают, когда приходит пора.

И оба замолчали, доедая пищу. Когда с едой было покончено, Клубок подошел к Огоньку и лизнул его в лоб. Они помогли друг другу умыться — Огонек вспомнил, что именно этим занимались другие коты, когда он впервые пришел в лагерь. Потом, усталые после дальнего похода, они пошли в пещеру и, свернувшись на мягкой моховой подстилке, не заметили, как уснули.

На следующее утро Клубок и Огонек пришли к песчаной яме загодя. Они очень осторожно выбрались из пещеры — Горчица и Дымок еще спали. Огоньку не терпелось услышать о том, что было на Совете, но Клубок потянул его за собой.

— Еще наслушаешься, я этих болтунов хорошо знаю, — мяукнул он.

День обещал быть теплым.

На этот раз к ним присоединился Горелый. Благодаря заботам Пестролистой рана его быстро заживала.

Клубок придумал себе развлечение: он подбрасывал в воздух опавшие листья и гонялся за ними. Огонек смотрел, как он играет, и хвост его подрагивал от удовольствия. Горелый же сидел в сторонке, и вид у него был несчастный и озабоченный.

— Выше нос, Горелый! — попытался подбодрить его Клубок. — Я знаю, ты не любишь учиться, но не стоит так уж страдать! Запах Львиного Сердца и Когтя предупредил учеников о том, что к ним идут наставники, и Горелый, торопясь, замяукал:

— Думаю, я просто волнуюсь оттого, что плечо опять разболелось.

В этот момент из кустов вышел Коготь, за ним след в след шел Львиное Сердце.

— Воины должны молча переносить страдания, — прорычал Коготь и пристально посмотрел в глаза Горелому. — Ты должен понимать, что иногда лучше промолчать.

Горелый вздрогнул и отвел взгляд.

— Что-то Коготь сегодня не в духе, — шепнул Клубок на ухо Огоньку.

Львиное Сердце строго посмотрел на своего ученика, а потом объявил:

— Сегодня мы будем отрабатывать выслеживание добычи. Итак, есть разница между тем, как вы крадетесь за кроликом и как караулите мышь. Кто из вас может сказать мне, в чем она заключается?

Огонек подумал, но ничего не приходило в голову, а Горелый, похоже, принял слова Когтя слишком близко к сердцу и боялся рот раскрыть.

— Ну давайте же! — нетерпеливо фыркнул Коготь. Ответил Клубок.

— В том, что кролик сначала учует тебя, а потом уже увидит, а мышь сначала услышит твои шаги, а потом только сможет учуять.

— Молодец Клубок! Так о чем не нужно забывать, когда охотишься на мышь?

— Осторожно ступать? — предположил Огонек. Львиное Сердце посмотрел на него с одобрением.

— Правильно, Огонек. Следует по возможности переносить весь свой вес на бедра, чтобы ступать как можно тише. Давайте попробуем!

Огонек смотрел, как Клубок и Горелый как по команде приникли к земле и стали медленно и осторожно перебирать лапами, словно подкрадываясь к невидимой мыши.

— Хорошо идешь, Клубок! — мяукнул Львиное Сердце.

— Зад держи ниже, Горелый, а то ты похож на утку! — зашипел Коготь. — А теперь ты попробуй, Огонек!

Огонек приник к земле и согнул лапы. Он почувствовал, что инстинктивно принял правильную позу, и, когда шагнул вперед так тихо и осторожно, как только мог, почувствовал прилив гордости оттого, что мышцы оказались такими послушными.

— Сразу видно неженку! — прорычал Коготь. — Ты двигаешься, как неуклюжий дрессированный зверек! Ты что, думаешь, обед сам кинется к тебе в миску и будет ждать, пока ты его съешь?

Пока Коготь говорил, Огонек быстро поднялся. Честно говоря, он был слегка ошарашен резким замечанием. Он внимательно слушал, что скажет ему воин — если его научат, он все сделает правильно.

— Резвость — дело наживное, он скоро этому научится. Но смотри, как прекрасно он переносит вес с одной лапы на другую — совсем неслышно! — мягко заметил Львиное Сердце.

— И конечно, у него получается лучше, чем у Горелого, — тут же отметил Коготь.

Он презрительно повел носом в сторону черного котика:

— Даже после двух лун тренировки ты все еще заваливаешься на левый бок.

Вид у Горелого стал совсем несчастный, и Огонек не удержался и выкрикнул:

— Ему рана мешает, вот почему! Коготь резко повернул голову и пристально посмотрел на Огонька.

— Раны — это неотъемлемая часть жизни. Он должен был приспособиться. Даже ты. Огонек, за сегодняшнее утро кое-чему научился. Если бы Горелый так же схватывал все на лету, как ты, он был бы мне опорой, а не обузой. Эх, ты! — сердито зашипел он, обращаясь к своему ученику. — Какой-то ручной котенок и тот все делает лучше тебя!

Огонек поежился: ему стало неловко. Чтобы не встретиться взглядом с Горелым, он предпочел смотреть на лапы.

— Смотрите на меня — я хромаю, как одноногий барсук! — мяукнул Клубок и смешно заковылял по поляне.

— Я собираюсь поймать много-много глупых мышей. Им от меня не уйти. Вот я сейчас доберусь до них, усядусь и буду сидеть, пока они не сдадутся.

— Посерьезней, юноша. Сейчас не время для шуточек! — строго промяукал Львиное Сердце.

— Может быть, вам стоит отработать крадущийся шаг на реальной добыче? Это поможет вам лучше сосредоточиться. Все три ученика просияли.

— Я хочу, чтобы каждый из вас поймал настоящую добычу, — промяукал Львиное Сердце.

— Горелый, ты поищешь около Совиного Дерева. Ты, Клубок, проверь, нет ли чего под тем ежевичным кустом. А ты, Огонек, ступай по следу кролика — за холмом есть сухой овражек. Там и поищи.

Ученики обрадовались и сразу же кинулись выполнять задание, даже Горелый проявил удивительную для больного прыть.

Ничего не слыша от волнения, Огонек приник к земле и стал осторожно взбираться на холм. И действительно, с вершины холма он увидел, что земля под деревьями словно треснула: весной здесь бурлили талые воды, а сейчас ручей пересох. Он подумал, что осенью здесь соберется дождевая вода, которая потом вольется в большую реку, проходящую по территории Речного племени.

Огонек стал осторожно спускаться по склону, пока не ступил на песчаное дно. Все чувства его были обострены до предела. Он молча осмотрел дно оврага, надеясь отыскать признаки жизни. Он готов был уловить малейшее движение и даже открыл рот, чтобы лучше учуять самые легкие запахи. Уши он наставил вперед и чутко улавливал все звуки.

И тогда Огонек почуял мышь. Он сразу же узнал этот запах, вспомнив, как пахла вчерашняя пища, и ощутил небывалый прилив сил. Но оставался неподвижен, стараясь поточнее определить местонахождение добычи. Огонек чуть развернул ушки и наконец уловил учащенное биение крошечного мышиного сердца. Потом он краем глаза заметил мелькнувшее желто-коричневое пятнышко. Мышка бежала по траве, росшей по краю песчаного русла. Огонек стал подбираться ближе, не забывая переносить центр тяжести на бедра, пока не оказался на расстоянии, удобном для прыжка. Тогда он резко подался назад, напружинил задние лапы и прыгнул, взметнув позади фонтанчики песка. Мышь пустилась наутек. Но Огонек оказался проворнее. Он поддел ее лапой и подбросил в воздух — она упала на песчаное дно и снова побежала. Он быстро прикончил ее, один раз куснув острыми зубами. Огонек осторожно ухватил теплое мышиное тельце зубами и, гордо подняв хвост, вернулся к песчаной яме, где его ждали Коготь и Львиное Сердце. Он в первый раз возвращался с охоты с добычей. Теперь он вправе называть себя учеником воинов Грозового племени.

Глава VII

Огонек вернулся по собственным следам к ручью. Он думал о глазах, горящих во мраке на территории Сумрачного племени. Вдруг легкое дуновение ветерка донесло до него слабый запах. Чужой! Может быть, тот самый воин Сумрачного племени…

В горле у него вдруг заклокотало, он зарычал. Этот запах поведал ему о многом. Во-первых, о том, что это кошка, притом немолодая и определенно не из Грозового племени. По запаху ее нельзя было отнести ни к одному из кошачьих племен, но Огонек понял, что она усталая, голодная и больная, и настроение у нее отвратное. Сделав низкую стойку, Огонек пополз вперед, ориентируясь по запаху. Потом остановился в недоумении. Запах стал слабее. Он снова принюхался. Откуда ни возьмись, с быстротой молнии из кустов позади него выскочил рычащий меховой ком. Огонек завизжал от неожиданности, а кошка набросилась на него и сбила с ног. Две тяжелые лапы придавили его к земле, а стальные челюсти сомкнулись на загривке.

— Мурр-уау! — взвыл он, понимая, что, если кошка вонзит клыки чуть глубже, ему придет конец.

Он расслабил мышцы, словно хотел сказать: все, сдаюсь. И притворно завыл.

Кошка разжала челюсти и издала победный вопль.

— Ага, хилый ученик! Попался Щербатой в лапы! — прошипела она.

Огонек почувствовал, как на него нахлынули волны гнева. Ну, погоди. Эта побитая меховая кочка еще узнает, что он за воин! «Но не сейчас, — говорил он сам себе. — Подожди, пока она снова не схватит тебя зубами».

Щербатая снова укусила его. Огонек извернулся и рванулся вверх на пружинистых молодых лапах. Кошка удивленно зарычала и отлетела назад, кубарем покатившись в ежевичный куст.

Огонек отряхнулся.

— Так, уж и попался, а?

Щербатая воинственно зашипела, высвобождаясь из цепких ветвей.

— Не так уж плохо, юный ученик, — бросила она в ответ. — Но можно и лучше!

Огонек глазам своим не поверил, когда разглядел наконец своего противника. У кошки была широкая, почти совсем плоская морда и круглые оранжевые глаза. Ее темно-серая длинная шерсть свалялась и повсюду торчала грязными колтунами. Уши были обкусаны и порваны, а морда была вся исполосована старыми боевыми шрамами.

Огонек сделал боевую стойку. Он выпятил грудь и с вызовом посмотрел в глаза своему врагу.

— Ты находишься на охотничьей территории Грозового племени. Убирайся!

— Кто мне запретит? — Щербатая ощерилась, показав потемневшие сломанные зубы. — Я буду охотиться. Тогда я выживу. А может быть, я пока подожду…

— Хватит болтать, — вспыхнул Огонек. В нем заговорил дух далеких предков, диких котов. Меньше всего он сейчас походил на домашнего питомца. В нем вскипела кровь воинов. Он так и рвался в бой — защищать свою территорию и свое племя.

Кажется, Щербатая заметила произошедшую с ним перемену. В ее наводящих ужас оранжевых глазах мелькнуло новое чувство — уважение.

— Погоди, не спеши, — промурлыкала она нежным голосом.

Но Огонек не поддался на эту уловку. Выставив когти и распушив хвост, он прыгнул вперед, издав звонкий воинственный клич — Гр-р-аа!

Кошка ответила на этот выпад гневным шипением. Огрызаясь и ворча, молодой кот и старая кошка сошлись в поединке. Они катались по земле, мелькали когти и зубы. Плотно прижав уши, Огонек пытался укусить кошку. Но зубы его застревали в комьях свалявшегося меха, и ему никак не удавалось это сделать.

Потом неожиданно Щербатая поднялась на задние лапы, подняв грязный хвост трубой. Так она казалась еще больше.

Огонек почувствовал: еще немного — и в него вцепятся мощные челюсти. Он отпрянул назад, и как раз вовремя. Щелк! Зубы клацнули в воздухе у самого его уха.

Инстинктивно Огонек накинулся на противника сбоку. Его лапа оказалась на загривке Щербатой. Удар был так силен, что вся передняя лапа задрожала до самого плеча.

— И-и-у! — Оглушенная ударом, Щербатая упала на все четыре лапы. Потом потрясла головой.

И пока кошка не пришла в себя, Огонек придумал, что надо сделать. Это был его последний шанс. Он бросился вперед, низко пригнувшись к земле, и впился зубами в заднюю лапу Щербатой.

— Мр-р! — Вкус свалявшейся шерсти был отвратителен, но он все крепче сжимал зубы.

— Мурр-ай-ай-ай! — завизжала Щербатая и попыталась, извернувшись, куснуть Огонька за хвост.

Ее зубы сомкнулись, и боль пронзила позвоночник Огонька, но от этого он только сильнее разозлился. Он вырвал хвост из пасти противника и отчаянно замахал им из стороны в сторону.

Щербатая сжалась, изготовившись к новой атаке. Он слышал ее тяжелое, сиплое зловонное дыхание. Он с трудом выносил этот запах, говоривший о том, что противник его слаб, болен и жутко голоден, — это причиняло ему почти физическую боль.

Что-то внутри у него перевернулось, и это было чувство, не свойственное воину: жалость. Он старался приглушить его в себе, думать о том, что главное — верность племени, но не мог от него избавиться. «Ты говоришь от чистого сердца, Огонек, — прозвучали в его ушах слова Львиного Сердца. — А значит, когда-нибудь, когда ты станешь настоящим воином, это пойдет тебе на пользу». Но тут же он вспомнил и фразу, которую произнес Коготь: «Или это значит, что в самый разгар сражения он проявит слабость, что часто бывает с домашними».

Щербатая сделала бросок, и Огонек вновь ощутил в себе боевой дух. Кошка попыталась добраться до его загривка и нанести смертельный удар клыками, но на этот раз ей помешала раненая лапа.

— Убирайся! — Огонек выгнул дугой спину, но Щербатая ухитрилась вцепиться в него когтями и крепко держала его. Всей своей тяжестью крупная кошка давила на ученика, и он оказался прижатым к земле.

Почувствовав на губах вкус земли, Огонек выплюнул песок:

— Тьфу! Он быстро изогнулся, чтобы увернуться от удара задних лап Щербатой и уберечь от ее острых, как колючки, когтей свой нежный животик. Сцепившись, они все катались по земле, кусаясь и царапаясь.

Потом клубок распался. Огонек хватал ртом воздух. Но он чувствовал, что силы Щербатой на исходе. Кошка была сильно ранена, задняя лапа еле подпирала ее костлявое тело.

— Ну что, сдаешься? — прорычал Огонек. Если бы непрошеная гостья сдалась, он бы отпустил ее на все четыре стороны, ограничившись легким укусом на память.

— Ни за что! — храбро зашипела в ответ Щербатая. Но раненая лапа подвернулась, и она упала на землю. Кошка попыталась встать, но не смогла. Глядя на Огонька помутневшими глазами, она зашипела:

— Если бы я не была такой голодной и усталой, я бы тебя разорвала, как мышь. — При этих словах рот ее скривился от боли и ненависти. — Прикончи меня. Я не буду сопротивляться.

Огонек медлил. Он никогда еще не убивал кошек. Может быть, в пылу битвы он и смог бы, но прикончить вот так, хладнокровно… Это совсем другое дело.

— Чего ты ждешь? — насмешливо спросила Щербатая. — Ты нерешителен, как ручной изнеженный котенок!

Эти слова словно обожгли его огнем. Неужели на нем все еще остался запах Двуногих и она его учуяла?

— Я ученик воина из Грозового племени! — выпалил он.

Щербатая прищурила глаза. Она заметила, как вздрогнул Огонек от ее слов, и поняла, что задела его за живое.

Ха, — усмехнулась она. — Уж не хочешь ли ты сказать, что коты Грозового племени от отчаяния стали подбирать ручных котят?

Ничего не от отчаяния! — прошипел Огонек.

— Тогда докажи! Докажи, что ты воин, и прикончи меня. Мне так будет лучше.

Огонек смотрел на нее не мигая. Он не мог найти в себе столько злости, чтобы убить это несчастное создание. Он чувствовал, что мышцы его расслабляются и в нем просыпается любопытство. Как кошка из чужого племени дошла до такого состояния? О старейшинах в Грозовом племени заботятся даже лучше, чем о котятах!

— Ка-ж-жется, тебе не терпится умереть, — мяукнул он.

— Ну и что? Это мое личное дело, мыший корм, — ощерилась Щербатая. — За чем же дело стало, котенок? Или ты намерен заговорить меня до смерти?

Она говорила смело, но Огонек ощутил слабость, волнами исходившую от больной и голодной кошки. Она ведь знает, что все равно умрет, если еще какое-то время не поест. А раз она теперь не может сама охотиться, может, и правда, лучше, если он ее прикончит прямо сейчас. Кот и кошка смотрели друг на друга, и оба взгляда выражали нерешительность.

— Подожди здесь, — наконец сказал Огонек. Казалось, из Щербатой выкачали весь воздух. Шерсть на ее загривке стала прилизанной, хвост безвольно опустился.

— Ты шутишь, котенок? Куда я уйду… — пробормотала она. Тяжело дыша от боли, кошка с трудом доковыляла до мягкого коврика из цветущего вереска. Она упала на траву и стала зализывать рану на лапе.

Огонек посмотрел на нее через плечо и, радостно зашипев что-то себе под нос, помчался в лес.

Он молча пробирался через папоротниковые заросли, в нос били теплые лесные испарения. Среди них был и кисловатый запах дохлой крысы. Он слышал, как под древесной корой скребутся насекомые, как шуршат, пробираясь по листьям, длинные пушистики — гусеницы. Его первой мыслью было пойти и выкопать убитого утром дрозда, но это заняло бы слишком много времени. Можно, конечно, пойти и выкопать дохлую крысу. Так проще всего, но голодной кошке нужна свежая пища. Только в самом крайнем случае воин будет есть воронью еду.

И тут Огонек остановился, учуяв впереди молодого кролика. Еще несколько шагов — и он увидел его. Распластавшись по земле, кот стал подкрадываться к добыче. Он был уже на расстоянии не больше мыши, когда зверек наконец заметил его. Но было уже поздно. Мелькающий впереди куцый хвостик распалил в Огоньке охотничий инстинкт. Пробежка, бросок — и кролик попался. Он схватил увертывающееся животное и быстро его прикончил. Щербатая измученным взглядом смотрела, как Огонек бросил перед ней на землю небольшого кролика.

— Ну что, еще раз привет тебе, котенок! Я думала, ты пошел кормить своих маленьких друзей-воинов.

— Правда? Ну, это я еще успею. И не называй меня котенком, — строго предупредил Огонек, носом подталкивая к ней кролика. Он сам удивлялся своей доброте. — Вот, но если ты это не будешь есть…

— А нет, — поспешно мяукнула Щербатая — Очень даже буду.

Огонек смотрел, как кошка вспорола добычу и начала жадно заглатывать куски. Он тоже почувствовал голод. Но ученик знал, что не имеет права даже думать о еде. Он должен принести в лагерь как можно больше пищи, но крольчатина была такой ароматной!

— М-м-м. — Через несколько минут Щербатая глубоко вздохнула и завалилась набок. — Спасибо, дружочек. Это у меня первая свежая еда за много, много дней.

Она облизала мордочку и принялась умываться лапкой.

«Как будто после умывания станет лучше», — подумал Огонек, наморщив нос. Он нее по-прежнему исходил невыносимый запах.

Он посмотрел на то, что осталось от добычи. Конечно, этим вряд ли можно набить живот растущего кота, но после драки со Щербатой у него разыгрался аппетит. Повинуясь чувству голода, он жадно доел остатки. Было очень вкусно. Он с наслаждением облизнулся.

Щербатая пристально посмотрела на него и произнесла, обнажив пожелтевшие, в бурых пятнах, зубы.

— Лучше, чем еда из отбросов, которой кормят наших братьев Двуногие? — язвительно заметила она. Она знала, где его уязвимое место, и пыталась разозлить его. Огонек, не обращая на ее слова никакого внимания, начал умываться.

— Она отравленная, — продолжала Щербатая. — Из крысиного помета! Только бесхребетный мешок из меха будет есть это лягушачье месиво… — Вдруг она осеклась и насторожилась. — Ш-ш-ш… сюда идут воины.

Огонек тоже заметил, что к ним идут коты. Он услышал, как мягко ступают их лапы по опавшим листьям и как шуршит мех, задевая за ветки. Он почуял, как ветер распушает на них шерсть. Знакомые запахи. Это были воины Грозового племени, идущие по своей территории, где можно идти без опаски и шуметь сколько угодно.

Огонек виновато облизнул губы, чтобы не заметно было, что он только что подъедал кролика. Потом он посмотрел на Щербатую и на лежащую рядом с ней кучку костей. «Первым делом — накормить племя», — снова вспомнил он наказ Львиного Сердца. Он должен понять, почему Огонек накормил это увечное создание. И вдруг ему стало страшно от того, что он натворил. Ему в первый раз, как ученику воина, дали задание — и он ухитрился нарушить воинский приказ!

Глава IX

— Я бы на твоем месте сходил проведал Щербатую шепнул Клубок, когда Долгохвост удалился.

— Она вся какая-то несчастная. Кажется, ждет тебя. Огонек посмотрел на старую кошку. Она по-прежнему лежала у Высокой Скалы. Клубок был прав: она смотрела в его сторону.

— От судьбы не уйдешь, — мяукнул он. — Пожелай мне удачи!

— Помни: на твоей стороне все коты племени, — отвечал Клубок. — Ты только позови! Если она начнет сильно доставать, я подкрадусь сзади и так огрею ее по башке крольчачьей тушкой!

Огонек радостно заурчал и побрел в сторону Щербатой. Но когда он подошел к раненой кошке поближе, радость его как рукой сняло. Старая кошка, судя по всему, была в плохом настроении. Она угрожающе зашипела и оскалилась.

— Не приближайся, ручной котенок! Огонек вздохнул. Похоже, драки не избежать. Он был голоден и очень устал. Больше всего ему сейчас хотелось свернуться калачиком в своем гнездышке и поспать немного до вечера. И конечно же ему совершенно не хотелось ввязываться в ссору с этим несчастным кульком из меха и зубов.

— Ты просто скажи мне, чего тебе надо, — устало проговорил он. — Я делаю лишь то, что мне велела Синяя Звезда.

— Но ты ведь домашний котенок? — прохрипела Щербатая.

«Она тоже устала», — подумал Огонек. В голосе ее больше не было напора, хотя гневные нотки все еще были слышны.

— Я жил у Двуногих, когда был котенком, — спокойно ответил Огонек.

— Твоя мать — домашняя кошка? И отец — домашний?

— Да, это так. — Огонек уставился в землю, чувствуя, что в нем зреет возмущение. Ему хватало и того, что коты из собственного племени до сих пор обращаются с ним, как с чужаком. И зачем только он разоткровенничался с этой ехидиной! Щербатая, похоже, приняла его молчание за желание продолжать разговор.

— У домашних совсем другая кровь, не такая как у воинов. Почему ты не убежал домой и согласился ухаживать за мной? Какое унижение — принимать помощь от кота, рожденного в неволе, как ты!

Щербатая пристально посмотрела на него широко открытыми оранжевыми глазами. Огонек сдержался.

— Тебе придется привыкать к тому, чтобы принимать помощь от посторонних, пока не поправишься и не сможешь сама за собой ухаживать, ты, старая ехидная карга!

Он замолчал, услышав исходящий из ее горла низкий, хриплый звук.

«Уж не случилось ли с ней чего?» — испугался Огонек и шагнул к ней. Тело кошки сотрясалось мелкой дрожью от головы до хвоста, глаза ее были как узкие щелочки. Может, у нее начались судороги?

— Послушай, я не хотел ничего… — начал оправдываться он, но вдруг понял, что она просто смеется!

— Мур-ау, ay, ay! — завывала она. Огонек растерялся.

— Да, ты смелый котеночек, — прошамкала Щербатая, когда приступ смеха прошел. — Знаешь, я устала и у меня болят лапы. Мне нужно поспать и положить что-нибудь на эти раны. Сходи к вашей милой целительнице и попроси у нее трав. Я думаю, понадобится сок ноготка, кашица из стебля золототысячника, и еще я бы пожевала несколько маковых крупинок. Боль становится просто невыносимой!

Удивляясь тому, как быстро у нее сменилось настроение, Огонек повернулся и со всех ног помчался к пещере, где жила Пестролистая. Он никогда еще не был в этой части лагеря. Держа ушки на макушке, он шел по прохладному зеленому папоротниковому тоннелю, который вывел его на полянку, поросшую травой. За полянкой высилась скала. В этой скале у самой земли была щель, достаточно широкая для того, чтобы в нее могла пролезть кошка. Оттуда навстречу ему вышла Пестролистая. Она была, как всегда, бодра и смотрела приветливо, пестрая спинка ее переливалась сотнями оттенков — от золотисто-желтого до темно-коричневого. Огонек смущенно промяукал: «Добр-рдень» — и перечислил травы, которые просила принести Щербатая.

— Что-то есть у меня в пещере, — ответила Пестролистая. — Я дам тебе еще и листиков ноготков. Если она приложит их к ране, никакая инфекция не пристанет. Подожди здесь.

— Спасибо, — мяукнул Огонек, глядя, как целительница исчезла в пещере. Он широко раскрыл глаза, пытаясь рассмотреть, что там внутри. Но в пещере было темно и ничего нельзя было увидеть. Он услышал лишь шуршание и почуял дурманящий запах незнакомых трав. Пестролистая вынырнула из полумрака и положила перед Огоньком свернутый в комок пучок листьев.

— Передай Щербатой, чтобы не налегала на маковые семена. Нельзя совсем заглушать боль. Нужно, чтобы хотя бы немножко болело, чтобы было ясно, как идет выздоровление. Огонек кивнул и подобрал зубами пучок трав.

— Спасибо, Пестролистая! — поблагодарил он, не разжимая зубов, и пошел по зеленому тоннелю назад, на главную поляну. Коготь сидел у пещеры воинов и внимательно следил за ним. Приближаясь к Щербатой с травами, Огонек чувствовал на себе его тяжелый взгляд, обжигающий до кончиков шерстинок. Он обернулся и удивленно посмотрел на Когтя. Суровый воин прищурился и отвернулся. Огонек положил перед Щербатой лекарство.

— Хорошо, — мяукнула она. — А сейчас, раз уж ты ко мне приставлен, сходи и найди мне что-нибудь поесть. Я умираю от голода!

Три раза поднималось солнце с тех пор, как Щербатая ступила на территорию лагеря. Огонек проснулся раньше всех и разбудил Клубка, который тихо лежал рядом, свернувшись калачиком и накрыв нос своим густым хвостом.

— Вставай, — мяукнул Огонек. — Не то опоздаешь на урок. Клубок поднял голову и сонно пробурчал: «угу, угу». Потом Огонек растолкал Горелого.

Черный котик тотчас же открыл глаза и вскочил на ноги.

— Что случилось? — промяукал он, тревожно оглядываясь.

— Не волнуйся, ничего не случилось. Просто пора на урок, — успокоил его Огонек. Дымок и Горчица тоже зашевелились в своих мягких моховых гнездах на другом конце пещеры. Огонек встал и первым вышел из укрытия под ветвями папоротников.

Утро было теплое. Меж ветвей и листьев, низко нависавших над головой, просвечивалось ясное голубое небо. Однако в это утро на листьях папоротника и на пробивающейся из земли траве блестела обильная роса. Огонек потянул носом воздух. Сезон зеленых листьев близился к концу, и скоро станет прохладнее.

Он растянулся у старого пня, перекатился на спину, вытянул задние лапы и стал тереться затылком о сырую прохладную землю. Потом резко перевернулся на бок и посмотрел на другой конец поляны: не проснулась ли Щербатая.

Ей отвели место около поваленного дерева, рядом с которым обычно питались старейшины племени. Гнездо ее приткнулось к поросшему мхом вековому стволу: так она не могла побеспокоить шумом старейшин, зато воинам из пещеры, находящейся неподалеку, было ее хорошо видно. Огонек заметил только горку светло-серого меха, мерно поднимающуюся и опускающуюся под тихое похрапывание.

За его спиной из пещеры вышел Клубок, следом за ним показались Горчица и Дымок. Горелый появился последним, он долго боязливо оглядывал поляну, прежде чем осмелился выйти на открытое место.

— Ну что, Огонек, тебе опять сегодня прислуживать блохастому чучелу? — мяукнул Дымок. — А тебе небось хочется пойти с нами на урок! Огонек сел и стал вытряхивать землю из меха на загривке. Он понимал, что его дразнят, но не собирался связываться с Дымком.

— Не бойся, Огонек, — промурлыкал Клубок. — Синяя Звезда очень скоро пошлет тебя учиться.

— А может, она считает, что ручному котику лучше сидеть в лагере и присматривать за больными, — заявила вдруг Горчица, неприязненно глядя на Огонька и качая головой.

Огонек предпочел не отвечать на ее колкости.

— Скажи, Горчица, чему тебя сегодня будет учить Буран? — спросил он.

— У нас сегодня тренировочная битва. Он покажет нам, как сражается настоящий воин, — гордо ответил Дымок.

— А меня Львиное Сердце поведет к Большому Платану, — сказал Клубок. — У меня будут занятия по лазанью. Мне пора идти, а то он будет ждать.

— Я поднимусь с тобой на верх оврага, — промяукал Огонек. — Мне надо поймать что-нибудь Щербатой на завтрак. Пошли с нами, Горелый! Тебе Коготь, должно быть, тоже задание придумал.

Черный котенок тяжко вздохнул и кивнул, но все же побрел за ними к выходу из лагеря. Хотя рана его почти совсем зажила, он не изъявлял горячего желания начинать тренировку.

— Вот, — мяукнул Огонек. Он положил перед Щербатой крупную мышь зяблика.

— Как раз вовремя, — рыкнула она.

Когда Огонек, поохотившись, вернулся в лагерь, старая кошка дремала на своем месте. Но запах свежей добычи, должно быть, разбудил ее, и она, подобравшись, села.

Нагнув голову, она набросилась на принесенную Огоньком еду. У нее разыгрался аппетит — видно, силы вернулись к ней. Рана ее хорошо затягивалась, но характер ее от этого не улучшился.

Покончив с завтраком, она пожаловалась:

— Жутко чешется верх хвоста, но я не дотянусь. Не мог бы ты почистить мне хвост?

Огонек мысленно содрогнулся, но делать нечего — он уселся и принялся за работу.

Щелкая зубами и разгрызая толстых блох, он краем глаза заметил неподалеку ватагу котят. Они играли в войну на пыльной проплешине, кувыркаясь и отчаянно кусаясь.

Щербатая лежала, прикрыв глаза, пока Огонек вылавливал у нее блох, но теперь она приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть на играющих котят. Огонек, продолжавший вылизывать ее шерсть, с удивлением заметил, как спина ее вдруг напряглась. Несколько минут он прислушивался к писклявым воплям малышей.

— Вот как я кусаю тебя, Синяя Звезда! — промяукал один котенок.

Он прыгнул на спину белому котенку с серыми пятнами, который изображал из себя предводительницу Грозового племени. Оба малыша, сцепившись, покатились к скале. Вдруг серо-белый котенок резко отряхнулся и сбросил с себя полосатого. Тот, визжа, кубарем отлетел в сторону — прямо под ноги Щербатой.

Старая кошка резко вскочила на ноги, выгнула спину, взъерошила шерсть и сердито фыркнула.

— Держись от меня подальше, жалкий клубок меха! — прошипела она.

Полосатый едва глянул на рассвирепевшую кошку, повернулся и бросился наутек. Добежав до другого края поляны, он спрятался за спиной полосатой королевы-кошки. Та подозрительно посмотрела на Щербатую. Серо-белый котенок не шевелился, словно к месту прирос. Затем — лапа за лапой — осторожно стал отступать к детской. Поведение Щербатой очень удивило Огонька. Он думал, что свирепей, чем она была в момент их драки, быть просто невозможно. Оказалось, возможно, и еще как. Глаза ее метали молнии.

— Мне кажется, котятам плохо сидеть взаперти в лагере, — осторожно заметил он. — Они начинают баловаться.

— Мне все равно, что они делают, — прорычала Щербатая. — Только держите их подальше от меня!

— Ты не любишь котят? — спросил Огонек удивленно. — У тебя что, никогда своих не было?

— Разве ты не знаешь, что у целительниц не бывает котят? — прошипела в ответ Щербатая.

— Но я слышал, сначала ты была воительницей, — робко возразил Огонек.

— Нет у меня никаких котят! — фыркнула Щербатая. Она выдернула у него из-под носа свой хвост и села. — В общем, я знаю одно, — продолжала она приглушенным, свистящим шепотом, — пока я нахожусь рядом с котятами, с ними случаются всякие неприятности. Ее оранжевые глаза затуманились слезами. Она положила подбородок на передние лапы и уставилась перед собой, тяжко вздохнув.

Огонек в недоумении посмотрел на нее. Что она имеет в виду? Неужели все серьезно или, может быть, шутит? Трудно сказать: у нее ведь так часто меняется настроение. Он пожал плечами и решил еще поухаживать за Щербатой — ведь это его задание.

— На тебе осталась пара клещей, которых мне не удалось вытащить, — доложил он, закончив вылизывать ей шерсть.

— Лучше бы ты и не пытался этого делать, идиот! — рявкнула Щербатая. — Не хватало еще, чтобы они навсегда остались торчать в моем заду, нет уж, спасибо. Попроси у Пестролистой немного мышиной желчи и помажь их снаружи. Как только они подышат этой гадостью, они ослабят хватку.

— Тогда я мигом! — пообещал Огонек. Наконец-то он сможет хоть ненадолго избавиться от ворчливой кошки. К тому же приятно было лишний раз навестить Пестролистую.

Он пошел к папоротниковому тоннелю. Вокруг него на поляне суетились коты и кошки: они носили в зубах палочки и прутики. Пока он ухаживал за Щербатой, лагерь пришел в движение. Так повелось с того дня, как Синяя Звезда объявила об исчезновении племени Ветра. Королевы делали из прутьев и листьев высокий плетень вокруг ежевичного куста, где располагалась детская, оставляя для входа и выхода лишь узкий проход. Другие коты трудились у границ лагеря, затыкая все оставшиеся лазейки между кустов — заросли становились непроходимыми.

Даже старейшины были заняты делом: они рыли яму. Воины по очереди подносили и складывали в кучу свежую добычу, чтобы, когда яма будет готова, сложить в нее пищу и сделать запасы на черный день. Все сосредоточились на работе, думая лишь об одном: как получше защитить и обезопасить свое племя.

Если Сумрачное племя вторгнется на их территорию, Грозовое племя укроется в лагере. Они не сдадутся и не уйдут со своих охотничьих территорий, как ушли коты племени Ветра.

Частокол, Долгохвост, Синеглазка и Дымок молча сидели у входа в лагерь и не сводили глаз с тропинки меж кустов утесника. Из похода как раз возвращались дозорные, усталые и пропыленные. Как только воины ступили в лагерь, Частокол со своим отрядом подошли к ним и обменялись парой слов. Потом быстро, один за другим, потихоньку выскользнули из лагеря. Ворота в лагерь нельзя было оставить без присмотра ни на секунду.

Огонек по папоротниковому тоннелю добрался до пещеры Пестролистой. Выйдя на крошечную поляну, он увидел целительницу — та заготовляла какие-то душистые травы.

— Можно попросить у тебя немного мышиной желчи от клещей? Щербатая просила, — промяукал Огонек.

— Сейчас, — ответила Пестролистая, сдвигая лапами два пучка трав в один и перемешивая душистую кучку длинным изящно выставленным коготком.

— Ты занята? — спросил Огонек, усаживаясь на теплый участок земли.

— Я должна быть готова к любым неприятностям, — промурлыкала Пестролистая, глядя на него своими прозрачными янтарно-желтыми глазами.

Огонек встретил ее взгляд и отвернулся, ему почему-то стало неловко, даже шкурку под мехом защекотало. Пестролистая вновь переключила свое внимание на травы.

Огонек ждал, ему было приятно тихо сидеть тут и наблюдать за ее работой.

— Ну вот, — мяукнула она наконец. — Готово. Так чего ты хотел? Мышиной желчи?

— Да, если можно. — Огонек поднялся и потянулся, поочередно вытягивая задние лапы. Солнце напекло ему спинку, и его стало клонить в сон.

Пестролистая нырнула в пещеру и вскоре вынесла оттуда что-то, крепко прикусив зубами. Это был маленький клочок мха, болтающийся на тонкой полоске коры. Она осторожно передала его Огоньку. Перехватывая зубами полоску коры, он почувствовал на себе ее теплое приятное дыхание.

— Мох промочен желчью, — объяснила Пестролистая. — Смотри, чтобы случайно не попал тебе в рот, не то будешь отплевываться несколько дней. Все будет горьким. Намажь этим клещей и потом непременно вымой лапы — в ручье, а не языком!

Огонек кивнул и побежал к Щербатой. Его распирало от счастья, он чувствовал небывалый прилив сил.

— Сиди смирно! — мяукнул он старой кошке. Он осторожно передними лапами прижал комочек мха к каждому клещу.

— Раз уж ты испачкал лапы, вынеси за мной нечистоты! — потребовала кошка, когда с клещами было покончено. — А я, наверное, посплю. — Она зевнула, показав щербатые темные зубы. Ее тоже разморило на солнышке. — После этого ты можешь отправляться по своим делам — уж не знаю, что вы, ученики, должны делать… — промурлыкала она.

Почистив подстилку Щербатой, он оставил ее дремать в тени, а сам направился к зарослям утесника. Ему нужно было добраться до ручья и сполоснуть лапы.

— Огонек! — позвал его кто-то издалека. Огонек обернулся. Это был Полухвост.

— Куда ты собрался? — поинтересовался старый кот. — Ты должен помогать нам укреплять лагерь.

— Я намазывал желчью клещей на Щербатой, — отвечал Огонек.

Полухвост радостно пошевелил усами.

— Ага, так значит, ты идешь к ближайшему ручью! Ну тогда без добычи не возвращайся. Нам нужно очень много про запас.

— Хорошо, Полухвост, — пообещал Огонек. Он поднялся по крутому склону и выбрался из оврага. После этого Огонек побежал к ручью, где они с Клубком охотились в тот день, когда он встретил Щербатую. Там он бесстрашно прыгнул в холодную чистую воду, доходившую ему до брюшка, и шерсть на животе намокла. От неожиданности у него перехватило дыхание, и он содрогнулся всем телом.

В кустах на берегу послышался треск, и Огонек глянул вверх, хотя знакомый запах подсказал ему, что бояться нечего.

— Что ты тут делаешь? — Клубок и Горелый стояли на берегу и смотрели на него как на сумасшедшего.

— Мышиная желчь, — скривился Огонек. — Видите, что приходится делать! А где Львиное Сердце и Коготь?

— Они ушли с очередным отрядом дозорных, — отвечал Клубок. — А нам велели охотиться до конца дня.

— Меня Полухвост тоже об этом просил, — мяукнул Огонек, вздрагивая от плеснувшей холодной волны. — В лагере все заняты делом. Как будто на нас вот-вот нападут.

Он вышел на берег и отряхнулся.

— Может, так оно и есть, кто знает? — мяукнул Горелый. Он беспокойно озирался, словно в любой момент из-за куста мог выскочить вражеский отряд.

Огонек посмотрел на кучу свежей добычи, которую успели наловить ученики.

— Похоже, вы сегодня зря времени не теряли, — заметил он.

— Ага, — гордо мяукнул Клубок. — До вечера еще больше наловим. Хочешь с нами?

— Еще бы! — фыркнул Огонек. Он в последний раз отряхнулся, а потом вслед за своими друзьями устремился в лес. Когда ученики вернулись с добычей, все подивились тому, как много им удалось поймать. Взрослые коты подходили к ним, высоко подняв хвост, и приветливо терлись боками. Котятам пришлось четыре раза возвращаться к сложенной в лесу куче, чтобы перенести всю добычу в яму, вырытую старейшинами.

Львиное Сердце и Коготь только что вернулись из похода, когда Огонек, Клубок и Горелый несли в лагерь последнюю оставшуюся часть добычи.

— Вы славно поработали все трое, — похвалил их Львиное Сердце. — Мне рассказали, какие вы сегодня молодцы. Яма почти доверху наполнена. Так что эту ношу можете добавить к той куче, что отложена на ужин, и можете часть взять с собой в пещеру и устроить пир — вы заслужили.

Ученики радостно замахали хвостами.

— Надеюсь, за охотой ты не забыл о Щербатой, Огонек? — рыкнул Коготь.

Огонек быстро покачал головой. Ему не терпелось поскорее уйти. Он очень проголодался. На этот раз он не нарушил воинского устава и не попробовал ни кусочка, пока охотился для племени. Так же поступили Клубок и Горелый. Они подбросили последнюю порцию наловленной добычи к общей куче, сложенной посреди поляны. После этого каждый из них взял себе еду и понес к старому пню. Пещера была пуста.

— Куда подевались Дымок и Горчица? — спросил Горелый.

— Наверное, отправились в дозор, — предположил Огонек.

— Отлично, — мяукнул Клубок. — Без них спокойнее.

Они поели и стали умываться. После жаркого дня так хорошо было подышать вечерней прохладой!

— Эй! Знаете, что я вспомнил? — встрепенулся вдруг Клубок. — Сегодня утром Коготь не удержался и похвалил Горелого, вот!

— Правда? — Огонек раскрыл рот от удивления. — Что же такое нужно сделать, чтобы Коготь похвалил? Научиться летать?

— Ну, вообще-то, — смущенно проговорил Горелый, глядя на свои лапы, — я поймал ворону.

— Как это тебе удалось? — воскликнул Огонек. Он был поражен.

— Она была старая, — честно признался Горелый.

— Зато большая, — вставил свое слово Клубок. — Даже Коготь не смог придраться! Он был так мрачен в последнее время, с тех пор как Синяя Звезда взяла тебя к себе учеником. — Он в задумчивости облизал лапу. — Точнее, еще раньше, когда Львиное Сердце был назначен глашатаем.

— Он просто волнуется из-за Сумрачного племени и из-за усиленной охраны, — промяукал Горелый быстро и сбивчиво. — Лучше сейчас его не раздражать.

Их беседу прервал громкий призывный вой, раздавшийся с другого края поляны.

— О нет, — застонал Огонек, поднимаясь. — Я забыл отнести Щербатой ужин!

— Побудь здесь, — мяукнул Клубок, проворно вскакивая на четыре лапы. — Я сам ей отнесу чего-нибудь.

— Нет, лучше я, — возразил Огонек. — Это ведь я должен делать, а не ты.

— Да ладно, никто не заметит, — отмахнулся Клубок. — Они все заняты едой. Ты меня знаешь: тихий, как мышка, быстрый, как рыбка. Я мигом. Огонек снова сел, радуясь возможности никуда не бежать после еды. Он видел, как его товарищ подбежал к общей куче. Словно выполняя чье-то приказание, Клубок уверенно вытянул из общей кучи двух самых сочных на вид мышей и быстро направился к тому месту, где сидела Щербатая.

— Стой, Клубок! — Из пещеры воинов послышался грозный рык. На пороге появился Коготь. Он подошел к Клубку.

— Куда ты тащишь этих мышей? — громко спросил он.

Чувствуя, как внутри у него все сжимается, Огонек смотрел на происходящее из-за пня и ничем не мог помочь. Рядом с ним замер Горелый и еще шире распахнул свои огромные глаза.

— М-мм… — Клубок уронил мышей и стоял, смущенно переминаясь с лапы на лапу.

— Уж не помогаешь ли ты Огоньку кормить эту прожорливую предательницу, а?

Огонек видел, как Клубок от беспомощности тупо смотрит на землю, не зная, что ответить. Наконец он придумал:

— Э…Э… Мне просто еще поесть захотелось. Я нес их к себе в пещеру, чтобы тайком съесть. Если показать их этой парочке, — он посмотрел на Огонька и Горелого, — мне достанется только шкурка да кости.

— Неужели? — промяукал Коготь. — Ну хорошо, раз ты такой голодный, можешь съесть это прямо сейчас, при мне!

— Но… — начал было Клубок, беспокойно заглядывая старшему воину в глаза.

— Начинай! — прорычал Коготь.

Клубок наклонился и покорно куснул мышь. С первой он управился довольно быстро, но вторую ел очень долго. Огонек даже подумал, что он не сможет доесть, и у него даже живот скрутило от сочувствия. Наконец Клубок проглотил последний кусок мыши, видно было, как он мучается.

— Ну как, теперь лучше? — спросил Коготь притворно-ласковым голосом.

— Намного, — ответил Клубок, еле дыша.

— Вот и хорошо. — И Коготь вернулся в свою пещеру.

А Клубок поковылял к своим друзьям.

— Спасибо тебе, Клубок, — мяукнул Огонек, тыкаясь мордочкой в нежный пушок на шее друга. — Ты все-таки вывернулся. Но тут снова раздался истошный вой Щербатой. Огонек вздохнул и встал. Мало того, что он с ней полдня провел, так еще и вечером от нее покоя нет… Надо поскорее отделаться. С набитым животом никуда не хотелось идти, и лапы устали.

— Ты как, Клубок? — спросил он перед тем, как уходить.

— Ой-ей-ей, — простонал тот в ответ. — Я, кажется, объелся.

Он согнулся в три погибели, закатывая глаза от боли.

— Сходи к Пестролистой, — посоветовал Огонек. — Уверен, она тебе поможет — даст какое-нибудь снадобье.

— Хорошо бы… — мяукнул Клубок и медленно побрел к папоротникам.

Огонек хотел посмотреть, как тот дойдет, но очередной сердитый вопль Щербатой заставил его поторопиться.

Глава XI

Огонек вернулся, держа в зубах зяблика. Коготь уже поджидал его в песчаной яме. Огонек положил на землю перед экзаменатором птичку.

— Ты пришел первым, — сказал воин.

— Да, но я еще много чего поймал, — быстро промяукал ученик. — Я решил пока что зарыть…

— Я все знаю, — прорычал Коготь. — Я наблюдал за тобой.

В кустах зашелестело — это возвращался с охоты Клубок. Он принес белку, и положил ее рядом с зябликом, которого добыл Огонек.

— Тьфу! — сплюнул он. — Эти белки такие шерстистые! Теперь у меня весь рот в пуху — вечером придется отплевываться.

Коготь не обратил внимания на жалобы Клубка.

— Что-то Горелый запаздывает, — заметил он. — Давайте подождем его немного, а потом пойдем в лагерь.

— Может, его укусила гадюка? — забеспокоился Огонек.

— Ну, тогда он сам в этом виноват, — холодно заметил Коготь. — Дураки нам в Грозовом племени не нужны.

Некоторое время все сидели молча и ждали. Только Клубок и Огонек переглядывались украдкой — они беспокоились за Горелого. Коготь сидел не шевелясь, видимо, о чем-то задумался.

Огонек первым почуял приближение Горелого и радостно подпрыгнул, едва черный кот показался на поляне. Он так и сиял от гордости, что было ему совсем не свойственно. Из его пасти до самой земли свисала длинная мертвая гадюка.

— Горелый! Ты жив? — крикнул Огонек.

— Ура! — завопил Клубок, бросаясь навстречу товарищу вприпрыжку и радуясь редкой добыче. — Она тебя не укусила?

— Не успела! — громко ответил Горелый, но, поймав на себе взгляд Когтя, вдруг осекся и замолчал.

Коготь обвел ледяным взглядом всех троих учеников.

— Пошли, — процедил он сквозь зубы. — Соберите добычу и возвращайтесь в лагерь.

Огонек, Клубок и Горелый строем направились в лагерь. Шествие возглавлял Коготь, ученики шли за ним, держа во рту все, что удалось им поймать за сегодняшний день. Зрелище было впечатляющим, хотя Горелый то и дело спотыкался о свою змею, которая свисала до земли и путалась у него под ногами. При виде их маленькие котята стали выкарабкиваться из детской, чтобы посмотреть на торжественное шествие.

— Глядите! — услышал Огонек тонкий голосок. — Это ученики, они только что вернулись с охоты! — Он узнал по голосу маленького полосатого котенка, на которого недавно прикрикнула Щербатая. Рядом с ним сидел пушистый белоснежный малыш, на вид ему было луны две, не больше. «Наверное, это котенок Морозного Меха», — подумал Огонек. Тут же сидели крошечный черный котик и серый полосатый малыш.

— А это тот самый домашний кот, Огонек? — пискнул белый котенок.

— Ага! Посмотри на его оранжевый мех! — мяукнул в ответ черный.

— Говорят, он хороший охотник, — добавил полосатый. — Чем-то похож на Львиное Сердце. Как думаете, он такой же отважный?

— Ой, скорее бы меня взяли в ученики! — протянул серый. — Я буду самым лучшим воином в Грозовом племени!

Огонек поднял хвост трубой, от детских похвал голова у него приятно закружилась. Следом за товарищами он вышел на середину поляны.

— А у нас — гадюка — промяукал Клубок, когда ученики сложили свою ношу в общую кучу

— Что мне с ней делать? — спросил Горелый, обнюхивая длинное тело змеи, лежащее рядом с грудой звериных тушек.

— А ты ешь гадюк? — спросил Клубок.

— Побереги живот! — пошутил Огонек, толкая Клубка в бок головой.

— Вообще-то мне не очень хочется ее есть, — пробормотал Горелый. — Я хочу сказать, меня и так чуть не стошнило, пока я ее тащил сюда.

— Тогда повесь ее на пень, — предложил Клубок. — То-то Дымок и Горчица удивятся, когда ее увидят!

Каждый отнес свою добычу к пещерке, гадюку тоже прихватили. Клубок старательно расположил змею на пне так, чтобы ее отовсюду было хорошо видно. Потом все поужинали. После еды коты сели поближе друг к другу, чтобы умыться и поболтать.

— Интересно, кого Синяя Звезда возьмет с собой на Совет? — задумчиво проговорил Огонек. — Завтра ведь полнолуние.

— Горчица и Дымок уже два раза ходили, — заметил Клубок. — В конце концов, прошло уже три луны с тех пор, как нас взяли на обучение.

— Но Горчица и Дымок — старшие ученики, — возразил Горелый. Огонек кивнул.

— Но это будет не простое собрание, а очень-очень важное. Кошачьи племена соберутся вместе впервые с тех пор, как исчезло племя Ветра. И неизвестно, как объяснит это Сумрачное племя.

Вдруг неторопливое течение их беседы прервало сиплое мяуканье Когтя.

— Ты прав, юноша. — Каким-то образом старому воину удалось незаметно подкрасться к ним. — Кстати, Огонек, — добавил он приторно-ласковым голосом, — Синяя Звезда хочет тебя видеть.

Огонек удивленно поднял голову. Что Синей Звезде могло от него понадобиться?

— Иди сейчас, если, конечно, у тебя есть время… — добавил Коготь.

Огонек немедленно вскочил на лапы и побежал к пещере Синей Звезды.

Предводительница сидела у входа в пещеру, нетерпеливо помахивая хвостом. Увидев Огонька, она поднялась и пристально посмотрела ему в глаза.

— Коготь рассказал мне, что видел, как ты беседовал с котом Двуногих, — ровным тихим голосом промяукала она.

— Но… — начал оправдываться Огонек.

— Он сказал, что все началось с драки, а закончилось мирной беседой.

— Это верно, — признался Огонек, чувствуя, что шерсть его поднимается дыбом, словно он готовится к обороне. — Но это был мой старый приятель. Мы росли вместе, — он запнулся, но продолжал: — когда были домашними кисками.

Синяя Звезда посмотрела на него долгим пристальным взглядом.

— Ты скучаешь по прежней жизни, Огонек? — спросила она. — Подумай как следует.

— Нет.

«Как могла она подумать такое? — удивился Огонек. Голова у него шла кругом. — Какого признания она от него добивается?»

— Хочешь ли ты покинуть наше племя?

— Конечно нет! — Огонек был просто потрясен ее вопросом.

Синяя Звезда, казалось, не заметила, с каким жаром он выкрикнул свое «нет». Предводительница покачала головой, и Огоньку вдруг показалось, что она стала какой-то старой и измученной.

— Я не стану осуждать тебя, если ты покинешь нас, Огонек. Может быть, я возлагала на тебя слишком много надежд. Возможно, я решилась на это лишь потому, что племени требовались новые воины.

При мысли о том, что придется навсегда покинуть племя, Огонек похолодел от ужаса.

— Но мое место здесь! Здесь мой дом, — возразил он.

— Я ожидала большего, Огонек. Я должна полностью доверять тебе, знать, что ты будешь верен Грозовому племени до конца. Особенно сейчас, когда Сумрачное племя готовится к нападению. Мы не можем держать в своих рядах того, кто живет с оглядкой на прошлое.

Огонек поглубже вдохнул и стал подбирать слова.

— Когда я сегодня увидел Чумазика — это с ним меня видел Коготь, — я понял, какова была бы моя жизнь, если бы я остался с Двуногими. Я был счастлив, что не остался с ними, я гордился тем, что сбежал. — С этими словами он посмотрел прямо в глаза Синей Звезде. — Встреча с Чумазиком лишний раз убедила меня, что я правильно сделал, что ушел. Тихая сытая жизнь в тепле и уюте — это точно не для меня.

Синяя Звезда посмотрела на него, прищурив глаза. Потом кивнула.

— Хорошо, — сказала она. — Я тебе верю. Огонек почтительно склонил голову и облегченно вздохнул.

— Я предварительно поговорила с Щербатой, — промяукала Синяя Звезда, и голос ее звучал почти радостно

— Наша пленница о тебе хорошо отзывается. Она, как ты знаешь, старая и мудрая кошка, и мне кажется, у нее не всегда был такой плохой характер. Возможно, я смогу со временем полюбить ее.

От этих слов Огоньку стало тепло и приятно. Может быть, ухаживая за Щербатой, он привязался к ней, несмотря на ее сварливый нрав. Как бы то ни было, он был рад, что Синяя Звезда тоже хочет полюбить ее.

— Но полностью я ей все-таки не доверяю, — тихо заметила Синяя Звезда. — Она пока останется с нами, в Грозовом племени, но как пленница. Королевы позаботятся о ней. А тебе советую усиленно заняться боевой подготовкой. Огонек кивнул и подумал, что теперь ему прикажут удалиться, но Синяя Звезда еще не закончила разговор.

— Огонек! Хотя ты сегодня неправильно поступил, заговорив с домашним котом, Коготь в самом деле был потрясен твоей охотничьей сноровкой. Он доложил мне, что вы все хорошо справились с заданием. Я рада, что вы делаете успехи. Вы пойдете на Совет все трое. Огонек еле сдерживался, чтобы не запрыгать от радости. Он пойдет на Совет!

— А как же Горчица и Дымок? — поинтересовался он.

— Они останутся здесь и будут сторожить лагерь, — ответила Синяя Звезда. — А теперь можешь идти.

Она вильнула длинным хвостом — знак, что разговор окончен, — и принялась умываться.

Клубок и Горелый удивленно смотрели, как Огонек скачет от радости, несясь к ним через поляну после беседы с Синей Звездой. Они с нетерпением ждали его возвращения, сидя у обеденного пня. Огонек подбежал, уселся и выжидательно посмотрел на друзей.

— Ну, что? — спросил Клубок. — Что она сказала?

— Коготь сказал, что он видел тебя с каким-то домашним котиком, — не удержался Горелый. — Тебе досталось небось?

— Не-а. Хотя Синей Звезде это не понравилось, — честно признался Огонек. — Она решила, наверное, что я хочу уйти из Грозового племени.

— Но ты ведь не уйдешь, правда? — спросил Горелый.

— Конечно, он не уйдет! — мяукнул Клубок. Огонек шутливо пнул Клубка в бок.

— Разумеется, тебе не хочется, чтобы я уходил. Кто для тебя будет тогда ловить мышей? Ты ведь у нас только пушистых старых белок ловишь!

Клубок увернулся от удара Огонька, встал на задние лапы и приготовился нанести ответный удар.

— Вы ни за что не догадаетесь, что еще она сказала! — продолжал Огонек. Он был слишком взволнован, чтобы продолжать шуточную потасовку. Клубок сразу же опустился на все четыре лапы.

— Что? — только и сказал он.

— Мы идем на Совет!

Клубок издал радостный вопль и вспрыгнул на пень. Задней лапой он задел гадюку — та соскользнула с пня, стукнула Горелого по голове и повисла у него на шее.

Горелый завопил от неожиданности, потом повернулся к Клубку.

— Смотри, куда скачешь! — зашипел он сердито и стряхнул змею на землю.

— Думал, она тебя укусит? — поддразнивал Огонек.

Он приник к земле и стал подкрадываться к Горелому, извиваясь всем телом.

Горелый подергал усами и поддержал игру:

— Ой, какая из тебя змея получилась!

С этими словами он кинулся на Огонька и без труда повалил его на спину.

Клубок спрыгнул с пня и потянул Горелого за хвост. Горелый обернулся, чтобы мягко шлепнуть Клубка по морде передней лапой, но в этот момент Огонек вскочил на все четыре лапы и кинулся на обоих — Клубок отлетел от пня и шлепнулся в траву. Все три кота принялись кататься по земле и мутузить друг друга. В конце концов они устали и откатились в разные стороны, часто дыша.

— А Горчица и Дымок тоже приглашены? — спросил Клубок, пытаясь отдышаться.

— Не-а! — ответил Огонек, не в силах скрыть ликованья, прозвучавшего в его голосе. — Они останутся в лагере за сторожей.

— Ой, можно я сам им об этом скажу! — попросил Клубок. — Хочу поскорее увидеть, какие у них будут мордочки!

— Я тоже! — поддакнул Огонек. — Просто не верится: мы идем вместо них. Особенно после того, как Коготь засек меня с Чумазиком.

— Это тебе просто не повезло, — ответил Клубок. — Мы все сегодня справились с проверочным заданием — вон сколько всего наловили. Поэтому нас и берут.

— Интересно, как там все будет, на Совете? — мяукнул Горелый.

— Там будет здорово! — уверенно заявил Клубок. — Спорим, там соберутся все великие воины. Царапан, Броненосец… — Но Огонек его не слышал. Он думал теперь о Когте и Чумазике. Клубок был прав — ему крупно не повезло, что великий воин застиг его в тот момент, когда он встретил старого знакомого. Почему он не пошел по пятам за Клубком или, скажем, за Горелым? Точнее, ему не повезло с самого начала, когда Коготь послал его почти к самому дому Двуногих. И вдруг страшная мысль осенила его. Почему Коготь послал его в те края? Хотел испытать его? Может, великий воин не доверяет ему?

Глава XIII

Огонек добежал до края оврага и посмотрел сверху вниз на лагерь. Он тяжело дышал, а подушечки лап стали скользкими от росы. Огонек принюхался. Кроме него, здесь никого не было. Значит, он успеет поговорить с Щербатой, пока коты не вернутся с Совета. Он молча прыгнул на скалистый склон и стал украдкой пробираться по тенистому тоннелю.

В лагере было тихо и спокойно, слышалось только приглушенное посапывание спящих котов. Огонек рысью побежал на тот край поляны, где находилось гнездо Щербатой. Старая целительница лежала, свернувшись, на своей моховой подстилке.

— Щербатая, — позвал он громким шепотом. — Щербатая! Вставай, дело важное! Два оранжевых глаза открылись и сверкнули под луной.

— Я не спала, — тихо промяукала Щербатая. Говорила она действительно бодро. — Ты при шел ко мне прямо с Совета? Значит, ты все слышал. — Она моргнула и отвернулась. — Ну что же, Звездолом сдержал свое слово.

— Какое такое слово? — смутился Огонек. Похоже, Щербатая знает о происходящем гораздо больше, чем он сам.

— Благородный предводитель Сумрачного племени поклялся, что выживет меня с территории любого племени, — сухо ответила Щербатая. — Что он говорил обо мне?

— Он предупредил, что наши котята в опасности, пока мы укрываем у себя преступницу из Сумрачного племени. Он не назвал твоего имени, но коты из Грозового племени догадались, кого он имеет в виду. Ты должна уйти, пока наши не вернулись. Тебе угрожает опасность!

— Ты хочешь сказать, они поверили Звездолому? — Щербатая прижала уши и сердито замахала хвостом.

— Ну да! — нетерпеливо мяукнул Огонек. — Частокол говорит, что от тебя надо ждать беды. Другие коты тоже опасаются, что ты сделаешь что-нибудь такое… Коготь собирается вернуться и… Я не знаю… Мне кажется, тебе лучше уйти, пока они не вернулись!

Вдали послышался сердитый кошачий вой. Щербатая с трудом поднялась на негнущихся ногах. Огонек дружески потерся о нее носом, в голове его роем носились мысли.

Наконец, не удержавшись, он спросил напрямик:

— Что имел в виду Звездолом, когда говорил, чтобы мы не сводили глаз с наших котят? Ты правда способна на такое?

— Какое такое?

— Навредить нашим котятам?

Щербатая в упор посмотрела на него, ноздри ее дрожали от возмущения.

— И ты так думаешь? — спросила она. Огонек выдержал этот взгляд.

— Я — нет. Я не верю, что ты можешь обидеть котенка. Но почему Звездолом говорит такое?

Шум идущих котов приближался, в воздухе разлился запах агрессии и страха. Щербатая стала беспомощно озираться по сторонам.

— Беги! — упрашивал Огонек. Ее безопасность была для него сейчас важнее собственного любопытства.

Но Щербатая не двигалась с места и вдруг посмотрела на него. Взгляд ее больших глаз неожиданно оказался спокойным.

— Огонек, ты веришь, что я невиновна, и я довольна. Если ты веришь мне, то и другие то же могут поверить. Надеюсь, Синяя Звезда выслушает меня. Никуда я не убегу. Я слишком стара. Я останусь здесь и выполню решение твоего племени.

Она глубоко вздохнула и тяжело осела на задние лапы.

— Но как же Коготь? Что, если он?..

— Он упрямый, и он знает, что имеет власть над другими котами из племени — его все уважают. Но даже он должен подчиняться Синей Звезде.

В зарослях у границы лагеря послышался шум — Огонек понял, что коты уже добрались до тоннеля.

— Уходи, Огонек, — зашипела Щербатая, показывая почерневшие зубы. — Ты сильно рискуешь, разговаривая со мной. Мне ты уже ничем не поможешь. Надейся на свою предводительницу, и пусть она решает, как со мной поступить.

Огонек понял, что переубедить Щербатую ему не удастся. Он ткнулся носом в ее свалявшуюся шубку и молча удалился в заросли, но решил далеко не уходить, а посмотреть, что будет дальше.

Из тоннеля стали появляться коты: сначала Синяя Звезда со Львиным Сердцем, следом — Белоснежка, которая сразу отделилась от процессии и побежала к детской. Ее белый пушистый хвост подрагивал от волнения. Коготь и Частокол вышли на поляну плечом к плечу, морды их были хмурыми. За ними шли старейшины, а последними — Горелый с Клубком. Увидев своих товарищей, Огонек побежал им навстречу.

— Ты бегал к Щербатой, верно? — шепотом спросил Клубок, когда Огонек подошел совсем близко.

— Да, — признался Огонек. — Но она не ушла. Она верит, что Синяя Звезда поступит с ней по справедливости. Меня никто не искал?

— Только мы, — ответил Горелый.

Коты, остававшиеся в лагере, начали один за другим просыпаться. Должно быть, они почуяли агрессию и услышали жесткие нотки в голосе котов, вернувшихся с Совета, потому что все повыскакивали из своих пещер и стали выходить на лужайку, высоко задрав дрожащие хвосты.

— Что случилось? — спросил воин по имени Ветрогон.

— Звездолом рассказал нам о разбойной кошке, которая может навредить нашим котятам! — объяснила Синеглазка. — Наверняка это Щербатая, больше некому! В толпе послышалось гневное мяуканье, кто-то завыл.

— Тише! — приказала Синяя Звезда и прыгнула на Высокую Скалу. Коты по привычке уселись перед ней.

И вдруг пронзительный крик заставил всех котов повернуть головы туда, где лежало поваленное дерево и где была спальня старейшин. Коготь и Частокол грубо тянули Щербатую из гнезда. Она упиралась и визжала, но они все-таки вытащили ее на поляну и вытолкнули на площадку перед скалой. Огонек почувствовал, что каждая жилка в его теле дрожит от напряжения. Не думая, что делает, он присел на задние лапы, готовый в любой момент броситься на защиту Щербатой.

— Погоди, Огонек, — раздался над его головой голос Клубка. — Пусть Синяя Звезда сначала разберется.

— Что происходит? — строго спросила Синяя Звезда, спрыгивая со скалы и подходя к воинам. — Я не давала приказа нападать на нашу пленницу. Коготь и Частокол тут же отпустили Щербатую. Та припала к земле и зашипела. Белоснежка вышла из детской и стала проталкиваться через толпу вперед, к скале.

— Мы успели вовремя, — выдохнула она. — Котята живы!

— Конечно, живы. А вы как думали? — бросила Синяя Звезда. Белоснежка растерянно заморгала.

— Но… но ты ведь должна была изгнать Щербатую, так? — замяукала она, округлив синие глаза.

— Изгнать? — крикнул Частокол, выставляя когти. — Да мы ее теперь убьем!

Синяя Звезда посмотрела на сердитое лицо Частокола и спросила с ледяным спокойствием в голосе:

— А что она сделала? Огонек от волнения перестал дышать.

— Ты же была на Совете! Звездолом сказал, что она… — начал Частокол.

— Звездолом сказал только, что где-то в лесу бродит преступница, — уточнила Синяя Звезда твердым голосом, не предвещавшим ничего хорошего. — Он не назвал Щербатую по имени.

Котята живы-здоровы. Пока Щербатая находится в моем племени, никто не причинит ей вреда.

Слова Синей Звезды были встречены всеобщим молчанием, и Огонек облегченно вздохнул.

Щербатая взглянула на Синюю Звезду и в знак признательности прикрыла глаза.

— Если надо, Синяя Звезда, я уйду.

— В этом нет необходимости, — отвечала Синяя Звезда. — Ты ничего плохого не сделала.

Здесь ты будешь в безопасности.

— Предводительница Грозового племени посмотрела на котов, обступивших Щербатую плотным кольцом, и промяукала:

— Пора поговорить о том, кто нам действительно угрожает: о Звездоломе. Мы уже начали подготовку к нападению воинов Сумрачного племени. Нам нужно продолжить строить укрепления и чаще обходить дозором наши границы. Коты Речного племени уступили часть своих охотничьих угодий воинам Сумрачного племени. Одно только Грозовое племя противостоит Звездолому. Толпа взволнованно загудела, и даже у Огонька от волнения по спине пробежали мурашки.

— Так мы не уступим требованиям Звездолома? — мяукнул Коготь.

— Никогда еще ни одно племя не отказывалось от своих прав на охоту, — отвечала Синяя Звезда. — Котам всегда удавалось прокормиться тем, что дает им собственная земля. Не вижу причины менять этот древний обычай. Коготь одобрительно кивнул.

— Но сможем ли мы дать достойный отпор, если Сумрачное племя нападет на нас? — дрожащим голосом спросил Безух. — Племя Ветра ведь не смогло! А Речное даже и не пыталось! Синяя Звезда смерила взглядом дряхлого кота:

— Мы попытаемся. Мы не уступим свою территорию без боя. Все коты на поляне согласно кивнули.

— Завтра я пойду к Лунному Камню, — объявила Синяя Звезда. — Воины Звездного племени дадут мне силы, чтобы провести Грозовое племя через эту мрачную полосу. Нам всем нужно отдохнуть и набраться сил. После рассвета у нас будет очень много дел. Не говоря больше ни слова, она повернулась и пошла к своей пещере. Огонек заметил, как некоторые коты недоуменно переглянулись, когда Синяя Звезда упомянула Лунный Камень. Теперь все разбились на группы и стали горячо обсуждать услышанное.

— А что такое Лунный Камень? — спросил Огонек Клубка.

— Это такая скала глубоко под землей, она сияет в темноте, — шепотом ответил Клубок. От благоговения он даже понизил голос. — Все предводители племен, как только их выберут, проводят одну ночь у Лунного Камня. Там на них нисходит дух Звездного племени.

— Как это нисходит? Клубок наморщил лоб.

— Точно не знаю, — признался он. — Знаю только, что новый предводитель засыпает около этого камня, и, пока спит, видит особый сон. После этого он получает в дар девять жизней, и к имени его прибавляется что-то звездное. Огонек смотрел, как Щербатая ковыляет на свое место. Похоже, Коготь переусердствовал и растревожил ее старые раны. Направляясь к спальне учеников, Огонек решил, что утром попросит у Пестролистой еще маковых семян.

— Ну, как там было-то? — нетерпеливо мяукнул Дымок, высовываясь из-под навеса. Он, похоже, забыл, что совсем недавно обливал презрением рыжего новичка, когда тот захотел послушать о том, что происходило на Совете.

— Так, как и предсказывал Долгохвост. Звездолом потребовал себе охотничьих прав… — начал Клубок.

Горчица и Дымок уселись и стали слушать, а Огонек смотрел на лагерь. Он видел силуэты Синей Звезды и Львиного Сердца, сидящих рядом у пещеры предводительницы. Они что-то горячо обсуждали.

Потом он заметил маленькую черную тень недалеко от того места, где спали воины. Это был Горелый. Рядом с ним стоял Коготь. Видимо, суровый воин что-то строго выговаривал ученику, потому что Огонек видел, как Горелый отшатнулся, плотно прижав уши. Мрачный воин навис над ним, он казался вдвое больше ученика. Зубы и глаза его блестели в лунном свете. Что он такое сказал Горелому? Огонек уже хотел было подобраться ближе и послушать, но Горелый развернулся и побежал через поляну к пещере учеников. Огонек приветствовал Горелого, когда тот добежал до входа, но Горелый, похоже, его не заметил и молча шмыгнул в пещеру. Огонек встал, чтобы пойти за ним, но в этот момент увидел, что к нему направляется Львиное Сердце.

— Итак, — промяукал глашатай Грозового племени, подходя ближе к ученикам. — Похоже, Огонек, Клубок и Горелый готовы перейти на новый уровень боевой подготовки.

— Как это? — мяукнул Клубок. Он заволновался.

— Синяя Звезда просит вас троих сопровождать ее, когда она отправится к Лунному Камню!

Видимо, Львиное Сердце заметил разочарование Дымка и Горчицы, потому что, помолчав, он добавил:

— А вы двое не волнуйтесь, вас вскоре тоже ждет путешествие. Просто сейчас ваша сила и ловкость нужнее всего в лагере. Я тоже остаюсь здесь. Огонек посмотрел через плечо Львиного Сердца на предводительницу. Она переходила от одной группы воинов к другой, быстро отдавая приказы. «Интересно, почему она выбрала меня для этого путешествия?» — размышлял он.

— А сейчас она хочет, чтобы вы как следует отдохнули, — продолжал Львиное Сердце. — Но сначала сходите к Пестролистой и возьмите травы, которые вам пригодятся в пути. Путь предстоит неблизкий. В пути вам нужно будет чем-то подкрепить свои силы и заглушить чувство голода. Ловить добычу будет некогда. Клубок кивнул. Огонек отвел взгляд от Синей Звезды и тоже кивнул.

— Где Горелый? — спросил Львиное Сердце.

— Он в своем гнезде, — ответил Огонек.

— Отлично. Пусть поспит. Возьмите трав на его долю, — распорядился Львиное Сердце. — Выспитесь хорошо. Вы уходите на рассвете. Он махнул хвостом и пошел к пещере Синей Звезды.

— Ну что ж, — мяукнула Горчица. — Вам пора к Пестролистой.

— Огонек ожидал услышать издевку в ее голосе но ничего такого не заметил. Просто сейчас было неподходящее время для ссор и зависти. Все коты Грозового племени, казалось, забыли взаимные обиды и сплотились перед угрозой, исходящей от Сумрачного племени. Огонек и Клубок быстро побежали к пещере Пестролистой. В папоротниковом тоннеле было темно. Лунный свет не проникал под густой лиственный свод. Пестролистая, казалось, ждала их прихода.

— Вы пришли за травами в дорогу, — промяукала она.

— Да, — ответил Огонек.

— Я их для вас заготовила. — Пестролистая указала на кучку аккуратных свертков, сделанных из листьев.

— Тут хватит на всех. Темно-зеленая трава приглушит голод в животе во время пути. Другая трава придаст вам сил. Пожуйте и ту и другую перед началом путешествия. Они не так приятны на вкус, как мышка, но горечь во рту скоро проходит.

— Спасибо, Пестролистая, — поблагодарил Огонек. Он нагнулся и взял один из свертков. Когда он наклонился, Пестролистая нагнулась к нему и потерлась носом о его щеку. Огонек вдохнул ее нежный теплый запах и благодарно замурлыкал. Клубок взял два оставшихся свертка, и товарищи пустились в обратный путь по темному тоннелю.

— Счастливого пути! — прокричала им вслед Пестролистая. — И удачи!

Подойдя ко входу в свою пещеру, они положили свертки на землю.

— Остается надеяться, что на вкус они не совсем отвратные! — пробормотал Клубок.

— До Лунного Камня, наверное, долго идти. Раньше-то нам трав не давали. А ты знаешь, где это? — спросил Огонек.

— Где-то за территорией нашего племени, это место называется Каменной Горой. Оно находится глубоко под землей, в пещере, которую мы называем Пастью.

— А ты там был? — Огонек удивился, как много всего знает Клубок об этом таинственном месте.

— Нет, но все ученики отправляются туда перед тем, как стать воинами. При мысли о том, что он может стать воином, глаза у Огонька заблестели, и он даже как-то подтянулся и стал выше. Клубок словно прочитал его мысли.

— Рано радоваться, мы еще не закончили учебу! — заметил он. Огонек посмотрел сквозь редкий лиственный шатер на звезды, сиявшие в черном небе. Полная луна уже спускалась с вершины небесного купола.

— Нам нужно поспать, — мяукнул он. Но как заснуть, если в голове все время крутятся мысли о завтрашнем путешествии и о всевозможных приключениях, которые их поджидают. Сначала он побывал на Совете, теперь отправляется к Лунному Камню — какой далекой показалась ему прежняя жизнь, когда он еще был домашним котенком!

Глава XV

Синяя Звезда встала и направилась к Пасти. Коготь брел рядом, шаг в шаг.

— Пошли, Горелый, — позвал Клубок. Но Горелый все еше сидел на каменной плите и смотрел на гору. Услышав зов Клубка, он поднялся и стал неторопливо спускаться. Огонек вдруг осознал, что за все время пути друг его не промолвил ни слова. «Неужели он так волнуется из-за Сумрачного племени или чего-нибудь еще боится?» — подумал Огонек. Через несколько минут коты оказались у края пещеры. Огонек встал на пороге и заглянул внутрь. Под каменными сводами было черно, как в самую ненастную ночь. Огонек прищурился, стараясь разглядеть, куда ведет тоннель, но не смог. Клубок и Горелый, стоя рядом с ним, вытягивали шеи, чтобы лучше разглядеть вход в пещеру. Даже Коготь, казалось, беспокоился, глядя перед собой в зияющую черную дыру.

— Как мы найдем дорогу в такой темноте? — спросил он.

— Я знаю дорогу, — отвечала Синяя Звезда. — Идите на мой запах. Горелый и Клубок, вы останетесь здесь сторожить вход. А ты, Огонек, пойдешь со мной и Когтем к Лунному Камню. Огонек засиял от гордости и расправил плечи. Ему оказана большая честь! Он посмотрел на Когтя. Воин стоял, гордо подняв голову, но Огонек учуял легкий запах страха, исходящий от его шерсти. Запах усилился, когда Синяя Звезда сделала шаг в темноту. Коготь потряс могучей головой и шагнул следом за Синей Звездой. Кивнув на прощание своим товарищам, Огонек последовал за ними.

Внутри пещеры ничего не было видно. Идти в кромешной тьме было непривычно, но, к своему большому удивлению, Огонек ничуть не испугался. Ему не терпелось узнать, что же будет дальше.

Холод пробирал до костей. Даже в самые промозглые ночи ему не было так зябко, как здесь. «Сюда не доходит солнечный свет», — подумал Огонек, осторожно ступая по гладкой и скользкой, как лед, земле. С каждым вдохом он набирал внутрь все больше морозного воздуха, пока не почувствовал головокружение.

Он следовал за Синей Звездой и Когтем в полной темноте, ориентируясь только по запаху. Они шли по тоннелю, который постепенно уводил их все ниже и ниже, поворачивая то в одну, то в другую сторону. Слегка касаясь усами стены подземелья, Огонек понимал, где нужно сворачивать. Нюх подсказывал ему, что Коготь и Синяя Звезда находятся от него на расстоянии вытянутого хвоста.

Они уходили все дальше и дальше. «Сколько нам еще идти?» — подумал Огонек. И вдруг почувствовал, что усы его заколыхались. Откуда-то повеяло свежим воздухом. Он принюхался и обрадовался: запах был знакомый. Пахло торфом, едой и вереском. Значит, где-то в крыше тоннеля есть дыра.

— Где мы находимся? — мяукнул он в темноту.

— Мы вошли в пещеру Лунного Камня, — ласково ответила Синяя Звезда. — Подожди здесь. Скоро взойдет луна.

Огонек положил под себя передние лапки, чтобы не замерзнуть на ледяном полу, и стал ждать. Он слышал ровное дыхание Синей Звезды и учащенное — Когтя.

Вдруг вспышка света осветила пещеру. Она была ярче, чем луч заходящего солнца. Привыкшие к темноте подземелья глаза Огонька были широко открыты — и он вынужден был зажмуриться от холодного белого света. Потом он очень осторожно и медленно приоткрыл глаза и, щурясь, посмотрел прямо перед собой.

Огонек увидел светящуюся скалу, которая блестела так, словно была сделана из бесчисленных капель росы. Лунный Камень! Он посмотрел по сторонам. В холодном свете, идущем от камня, он увидел изрезанные глубокими тенями высокие своды пещеры. Лунный Камень, в три хвоста высотой, находился ровно посреди пещеры. Синяя Звезда сидела, задрав мордочку вверх, шубка ее сияла и казалась белой при свете Лунного Камня. Даже темная шерсть Когтя отсвечивала серебром. Огонек проследил за взглядом Синей Звезды. Высоко над головой в своде пещеры виднелось отверстие, сквозь которое проглядывал узкий треугольник ночного неба. Сноп лунного света, проходя сквозь это отверстие, падал на Лунный Камень, отчего тот сиял, как звезда. Огонек почувствовал рядом усиливающийся запах страха, исходящий от Когтя. Огонек насторожился. Неужели воин заметил какую-то опасность? Что-то мелькнуло у него перед глазами, и он услышал быстро удаляющиеся шаги Когтя.

— Огонек? — Голос Синей Звезды был тих и спокоен.

— Я здесь! — быстро ответил он, волнуясь. «Чего так испугался Коготь?»

— Синяя Звезда? — снова позвал Огонек, но та не отвечала. Сердце у него бешено стучало, кровь звенела в висках.

— Все хорошо, юный воин, не бойся, — проговорила Синяя Звезда. От ее ровного голоса он чуть успокоился. — Мне кажется, Коготь бежал от света Лунного Камня. Наверху Коготь — отважный сильный воин, но здесь, под землей, где бродят духи Звездного племени, коту требуется другая сила. А ты что чувствуешь, Огонек? Огонек сделал глубокий вдох.

— Мне просто интересно, — признался он.

— Это хорошо, — отвечала Синяя Звезда. Огонек снова посмотрел на Лунный Камень. Глаза его привыкли к бледному сиянию, и оно уже не пугало его, а наоборот, завораживало. Он вспомнил свой сон и дернул хвостом. Так вот что это был за сияющий шар!

Как зачарованный, Огонек смотрел на Синюю Звезду — та подошла к камню и улеглась около него. Она вытянула шею и коснулась камня носом. В ее синих глазах, перед тем как она их закрыла, сверкнули отблески лунного света. Синяя Звезда лежала, положив голову на передние лапы, веки ее подрагивали, лапы время от времени подергивались. «Неужели она заснула?» — Огонек вспомнил, что говорил ему Клубок: «Предводители должны провести ночь у этого камня, и тогда они видят особые сны».

Он стал ждать. Здесь было не так холодно, но он почему-то все равно дрожал. Огонек не знал, сколько прошло времени, как вдруг камень перестал светиться. Вся пещера вновь погрузилась во мрак. Он посмотрел вверх на треугольное отверстие в потолке пещеры. Луна ушла, се не было видно. Остались только звезды, слабо мерцающие.

Огонек различал в темноте лишь бледные очертания своей предводительницы, лежащей у Лунного Камня. Он хотел позвать ее, но не осмеливался нарушить тишину.

Ожидание казалось бесконечным, но вскоре она сама заговорила с ним.

— Огонек? Ты еще здесь? — Голос ее звучал взволнованно и глухо.

— Я здесь, Синяя Звезда. Огонек услышал ее приближающиеся шаги.

— Скорее, — прошипела она и скользнула мимо, слегка задев его боком. — Нам нужно побыстрее вернуться в лагерь. Огонек побежал за ней, удивляясь, почему она вдруг так заторопилась. Следуя по темному тоннелю за ее запахом, он поднимался все выше и выше, пока наконец не добрался до выхода из подземелья. Когда Огонек и Синяя Звезда выбрались наконец из подземелья, Коготь встретил их у входа. Он сидел рядом с Клубком и Горелым, и, хотя шерсть его местами все еще дыбилась, он старался быть невозмутимым, сохраняя прежнее достоинство.

— Коготь, — приветствовала его Синяя Звезда, ни словом не обмолвившись о его странном бегстве из подземелья. Коготь немного успокоился.

— Что ты узнала?

— Нам нужно немедленно возвращаться в лагерь, — коротко мяукнула Синяя Звезда.

Огонек заметил в глазах предводительницы тревогу. Теперь ему вспомнился кошмар, виденный во сне: бегущие коты, страшные темные воины, вопли отчаяния. Огонек постарался отогнать страх, от которого цепенели мышцы, и побежал следом за Синей Звездой вниз по склону, прочь от пещеры. Вдруг этот страшный сон сбудется?

Глава XVII

Солнце стояло над головой, когда коты добрались до старых охотничьих угодий племени Ветра. Все молчали, переживая недавний бой с крысами. Огонек был весь искусан и поцарапан. Он заметил, что Клубок прихрамывает и время от времени бежит на трех лапах, поджимая под себя раненую заднюю лапу. Но больше всего он беспокоился из-за Синей Звезды. Она теперь шла очень медленно, но не соглашалась остановиться и передохнуть. Синяя Звезда хмурилась и пыталась пересилить боль. Огонек подумал: раз она с таким упорством идет вперед, значит, ей хочется скорей добраться до лагеря Грозового племени.

— Не беспокойся о воинах Сумрачного племени, — мяукнула она сквозь зубы, когда Коготь остановился понюхать воздух. — Сегодня ты здесь ни одного из них не встретишь.

«Откуда она это знает?» — подумал Огонек.

Они осторожно спустились по скалистому склону вниз к Четырем Деревьям. Дальше дорога к дому была известна. День клонился к вечеру, и Огонек стал мечтать о том, как доберется до теплого гнезда и как следует набьет живот вкусной едой.

— Мне показалось, запахло Сумрачными котами, — тихо сказал Клубок на ухо Огоньку. В это время они уже находились на охотничьей территории Грозового племени.

— Может быть, запах ветром принесло с соседней территории, — предположил Огонек. Теперь он тоже ясно различал этот запах, и усы его затрепетали. Вдруг Горелый остановился.

— Слышите? — вполголоса мяукнул он. Огонек прислушался. Сначала до него доносились только знакомые лесные звуки: шелест листьев, воркование голубя. Потом кровь его застыла в жилах. Вдали послышались звуки битвы, яростный вой и пронзительный писк испуганных котят.

— Быстрее! — приказала Синяя Звезда. — Звездное племя предупреждало меня. На наш лагерь напали враги!

Она попыталась прыгнуть, но лапы ее подкосились, и Синяя Звезда упала, однако быстро подобралась и заковыляла дальше.

Коготь и Огонек бежали рядом, бок о бок. Клубок и Горелый шли сзади, распушив хвосты, так что они казались вдвое больше. Огонек забыл про боль и думал только о том, что нужно поскорей добраться до лагеря и защитить своих.

По мере того как они приближались к оврагу, звуки битвы становились все слышнее. Мерзкий запах Сумрачного племени ударял в ноздри. Следом за Когтем он пробежал по тоннелю из утесника и очутился на дне оврага.

Они оказались в самой гуще борьбы. Коты Грозового племени неистово сражались с воинами Сумрачного племени. Котят не было видно, и Огонек решил, что они надежно спрятаны в детской. «А самые слабые из старейшин, — подумал он, — наверное, затаились в дупле поваленного дерева».

Весь лагерь, казалось, превратился в поле боя. Огонек видел, как Белоснежка и Златошейка кусают и когтят большого серого кота. Даже маленькая королева Чернобурка и та сражалась, хотя вынашивала в своем животе потомство. Полосатый кот Частокол вел яростный бой с черным, как смоль, воином. Старейшины племени — Безух, Лоскут и Кривуля — бесстрашно наскакивали на трехцветную кошку, которая в силе и ловкости превосходила их всех вместе взятых.

Огонек и его вернувшиеся из похода друзья сразу же вступили в борьбу. Огонек бросился на полосатую королеву-воительницу чуть не вдвое его больше и впился зубами ей в лапу. Кошка завыла от боли, кинулась на него, растопырив когти и норовя укусить за шею, но она промахнулась. Он оказался проворней, и ему удалось схватить ее и повалить. Сильными когтистыми задними лапами он стал придавливать ее к земле, пока она не вырвалась. С пронзительным визгом воительница бежала с поля боя и скрылась в кустах.

Обернувшись, Огонек увидел, что Синяя Звезда добралась до лагеря. Несмотря на свежие раны, она схватилась с каким-то полосатым котом. Огонек никогда не видел ее в драке, но даже раненая, она оказалась сильным противником. Полосатый пытался вырваться, но Синяя Звезда крепко держала его и когтила так яростно, что Огонек подумал: после этой битвы он не скоро избавится от шрамов.

Потом он заметил белого Сумрачного кота, который тащил из детской старейшину Грозового племени. Огонек вспомнил, что еще на Совете обратил внимание на его черные лапы. Чернопят! Глашатай Сумрачного племени без особого труда прикончил дряхлую кошку, охранявшую котят, и стал подбираться к детской. Он уже занес над гнездом мощную лапу. Котята пищали и мяукали. Теперь они были беззащитны, поскольку их матери сражались на поляне с другими воинами вражеского племени.

Огонек хотел было кинуться к детской, как вдруг острый коготь располосовал его бок. Он обернулся и увидел, как прямо на него прыгает худющая трехцветная кошка. Падая на землю, он пытался крикнуть котам своего племени, что котята в опасности. Из последних сил отбиваясь от трехцветной, он старался держать детскую в поле зрения и все время оглядывался на ежевичный куст. Чернопят уже выудил из гнезда двух котят и потянулся за третьим. Что произошло дальше, Огонек не увидел, потому что трехцветная кошка полоснула по его брюху когтями. Огонек заскреб лапами по земле и сделал низкую стойку, словно признавая свое поражение. Старая уловка, как всегда, помогла и на этот раз. Трехцветная с победным воем схватила его за загривок и уже собралась вонзить в него зубы, как вдруг Огонек отчаянным рывком вскочил на лапы и сбросил ее с себя. Потом быстро развернулся — и не успела воительница опомниться, как оказалась прижатой к земле. На этот раз противнику не было пощады. Огонек глубоко вонзил зубы в плечо кошки, взвыв от боли, та убежала в кусты. Огонек кинулся к детской и просунул голову в узкое отверстие — кошачий лаз. Чернопята нигде не было видно. Зато в самом гнезде, прикрывая своим телом испуганных котят, сидела Щербатая. На ее серой шерсти виднелись пятна крови, а один глаз был подбит. Заметив Огонька, она сердито зашипела, но, узнав его, произнесла:

— Не бойся за них. Я буду их охранять. Глядя, как она защищает беспомощных котят, Огонек внезапно вспомнил слова Звездолома о разбойнице из Сумрачного племени. Поскольку сейчас некогда было раздумывать, придется довериться Щербатой. Он кивнул ей и вышел из-под ежевичного куста.

В лагере осталось лишь несколько котов из Сумрачного племени. Горелый и Клубок сражались бок о бок, наскакивая на черного кота до тех пор, пока он с воем не кинулся в кусты. Буран и Частокол прогнали из лагеря последних двух захватчиков — те еле ноги унесли. Теперь они долго будут зализывать раны.

Огонек устало опустился на траву и стал осматриваться вокруг. Лагерь был полностью разорен, поляна — забрызгана кровью, а в воздухе летали клочья шерсти. Окружавшая лагерь стена из кустарников и папоротников — снесена в том месте, где на территорию вломились захватчики.

Один за другим коты Грозового племени стали подходить к Высокой Скале. Клубок занял место рядом с Огоньком. Его бока тяжко вздымались, ухо было порвано, а из раны сочилась кровь. Горелый плюхнулся рядом и принялся зализывать пораненный хвост. Королевы побежали к детской посмотреть на своих котят. Огонек с волнением ждал их возвращения, но другие коты загораживали ему обзор. Он вздохнул спокойно, только когда услышал писк и радостные возгласы, доносившиеся из ежевичного куста.

Белоснежка важно прошествовала сквозь толпу к Высокой Скале, за ней шла Щербатая.

Белоснежная королева-кошка встала под скалой и произнесла, обращаясь ко всем собравшимся:

— Все наши котята целы и невредимы, спасибо Щербатой! Воин из Сумрачного племени убил Калину и попытался выкрасть котят из гнезда, но Щербатая прогнала его.

— Это был не просто воин из Сумрачного племени, — решился вставить слово Огонек. Он хотел, чтобы племя узнало, сколь многим оно обязано Щербатой. — Я его видел. Это был Чернопят.

— Глашатай Сумрачного племени! — ахнула Чернобурка, маленькая кошка с раздутым животом, которая храбро сражалась, защищая своих еще не родившихся котят. Задние ряды собравшихся пришли в движение, и на поляну перед скалой, прихрамывая, вышла Синяя Звезда. Она подошла к ученикам. По ее серьезному лицу Огонек сразу понял: случилось что-то плохое.

— Львиное Сердце тяжело ранен в бою, — тихо сказала она. — К нему сейчас пошла Пестролистая. Он очень плох. Она вытянула шею и посмотрела туда, где за Высокой Скалой лежал раненый воин — он не шевелился, золотистая шерсть его потускнела от пыли. Из горла Клубка вырвался незнакомый звук — он завыл от горя, тонко и надсадно. В тот же момент кинулся со всех ног туда, где лежал глашатай Грозового племени.

Пестролистая, которая занималась раненым, отступила в сторону, чтобы Клубок мог проститься со своим наставником. Его скорбный вой эхом разнесся по ущелью, и Огонек похолодел. Такой же точно крик он слышал во сне! На миг у него закружилась голова, но он быстро опомнился. Ведь необходимо сохранять спокойствие, хотя бы ради Клубка. Огонек вопросительно посмотрел на Синюю Звезду, та одобрительно кивнула, и он пошел за Высокую Скалу, чтобы быть рядом с товарищем. Он остановился поговорить с Пестролистой. Вид у нее был усталый, глаза грустные.

— Я ничем не могу помочь Львиному Сердцу, — тихо сказала она. — Он на пути в Звездное племя.

Пестролистая прижалась к Огоньку шелковистым боком, и от ее теплого прикосновения ему стало легче.

Остальные коты молча наблюдали за происходящим, а солнце тем временем медленно садилось за деревьями. Наконец Клубок сел на задние лапы и закричал:

— Он ушел!

Положив голову на вытянутые передние лапы, Клубок лег рядом с телом Львиного Сердца. Остальные коты стали молча подходить и прощаться с глашатаем Грозового племени. Все его очень любили.

Огонек тоже подошел, лизнул Львиное Сердце в шею и промурлыкал:

— Благодарю тебя за мудрость. Ты многому научил меня. Потом он сел рядом с Клубком и стал нежно вылизывать шерстку у него на ушках. Дождавшись, когда остальные коты поговорят с умершим и отойдут, Синяя Звезда сама тихо подошла и встала рядом. Клубок, похоже, не замечал ее присутствия. Огонек отвернулся, пока Синяя Звезда в последний раз говорила со своим старым другом.

— О, как же я буду без тебя, Львиное Сердце? — шепнула она.

Прихрамывая, она пошла к скале и свернулась у входа в свою пещеру, глядя на него издали глазами, полными тоски. Синяя Звезда даже не попыталась облизать свою окровавленную свалявшуюся шубку. В первый раз Огонек видел ее настолько разбитой и подавленной, и холодок пробежал у него по коже. Он сидел рядом с Клубком и Львиным Сердцем до тех пор, пока не взошла луна. Горелый тоже подошел к ним, и теперь все три ученика грустили вместе. Коготь подбежал и склонился над Львиным Сердцем. Огоньку интересно было услышать, что он скажет своему боевому товарищу, но Коготь молча лизнул свалявшийся золотистый мех. Огонек совсем растерялся, когда заметил, что полосатый воин пристально смотрит на Горелого, а не на поверженного героя. Пестролистая носилась по лагерю, как мотылек, залечивая раны и успокаивая всех своим нежным голосом. Огонек видел, как она дважды подбегала к Синей Звезде, но каждый раз предводительница отсылала ее обратно — лечить других. И только когда Пестролистая осмотрела всех раненых Грозового племени, только тогда Синяя Звезда подпустила целительницу к своим ранам.

Сделав свое дело, Пестролистая удалилась в свою пещеру. Синяя Звезда встала и медленно побрела к Высокой Скале, видно было, что каждый шаг дается ей с трудом. Казалось, все племя только этого и ждет. Как только она села на свое обычное место, остальные коты стали размещаться под скалой на поляне. Все были на редкость сосредоточенны и молчаливы. Огонек и Горелый вскочили, разминая затекшие лапы, и тоже пошли на поляну, а Клубок остался лежать у тела Львиного Сердца, касаясь носом его прохладной золотистой шубки. Огонек подумал, что Синяя Звезда простит Клубка, если тот на этот раз не придет на собрание.

— Луна почти совсем поднялась, — говорила Синяя Звезда, когда Огонек прошмыгнул на свое место рядом с Горелым. — И снова я должна буду — это случится очень скоро — назвать имя нового глашатая Грозового племени. Голос ее был грустным и срывался от усталости. Огонек переводил взгляд с одного воина на другого. Все взоры были устремлены на Когтя. Даже Буран повернул голову посмотреть на полосатого. Тот сидел, гордо подняв голову и подергивая усами, — судя по всему, он был согласен с мнением окружающих.

Синяя Звезда глубоко вздохнула и продолжала:

— Я говорю это перед телом Львиного Сердца, так чтобы его дух слышал меня и одобрил мой выбор. — Она помолчала. — Я не забыла, как кто-то отомстил за смерть Ярохвоста и принес обратно его тело. Сейчас Грозовому племени очень нужна такая верность. Синяя Звезда снова замолчала, а потом громко и четко выкрикнула имя:

— Коготь будет новым глашатаем Грозового племени! Над поляной пронесся гул одобрения, громче всех кричали Частокол и Долгохвост. Буран сидел тихо, прикрыв глаза и аккуратно обернув вокруг лап белоснежный хвост. Он медленно кивал, соглашаясь с выбором.

Коготь прислушивался к голосам, гордо выпятив подбородок и полузакрыв глаза. Затем встал, протиснулся сквозь толпу, едва заметно кивая головой в ответ на поздравления, вспрыгнул на Высокую Скалу и занял место рядом с Синей Звездой.

— Коты Грозового племени! — произнес он, завывая. — Я удостоился чести занять место глашатая, но не ожидал, что мне доверят столь почетный пост. Перед духом Львиного Сердца клянусь служить вам верно и преданно изо всех сил. Он нагнул голову, оглядел толпу своими круглыми желтыми глазами и спрыгнул с Высокой Скалы. Огонек услышал за спиной тихий возглас Горелого:

— О нет! Он обернулся и удивленно посмотрел на своего приятеля. Горелый низко опустил голову. — Нельзя было его назначать! — произнес он еле слышно.

— Ты говоришь о Когте? — шепотом спросил Огонек.

— Он надеялся стать глашатаем еще с тех пор, как позаботился о Ярохвосте… — Горелый не договорил.

— Как позаботился о Ярохвосте? — повторил за ним Огонек.

В голове его сразу закружились новые вопросы: «Что известно Горелому? Неужели все то, что он рассказал на Совете о битве с Речными котами, не выдумки, а чистая правда? А что, если Коготь виноват в гибели Ярохвоста?»

Глава XIX

Когда Огонек вернулся, Клубок с Горелым все еще возились у зеленой ограды. Они специально оставили отверстие ровно такой ширины, чтобы он мог пролезть обратно.

— С чесноком не вышло, — проговорил Огонек, пытаясь отдышаться. — Частокол бродит рядом.

— Ничего, — мяукнул Клубок. — Завтра нарвем.

— Давай я схожу к Пестролистой и попрошу для тебя маковых зерен, — предложил Огонек. Его беспокоило состояние друга. В последнее время в глазах Клубка появилось сонливое вы ражение, да и двигался он как-то скованно, как будто ему было больно.

— Не беспокойся, — мяукнул Клубок. — Я здоров.

— Да мне не трудно, — настаивал Огонек и, не слушая возражений, побежал к пещере Пестролистой.

Она нервно расхаживала по полянке, и глаза у нее были грустные.

— Что-то случилось? — спросил Огонек.

— Духи Звездного племени не дают мне покоя. Думаю, они пытаются мне что-то сказать, — отвечала она, беспокойно помахивая хвостом. — Чем я могу тебе помочь?

— Мне кажется, Клубку нужно несколько маковых зернышек, — объяснил Огонек. — У него нога болит, крысы покусали.

— Боль от тоски по Львиному Сердцу растравляет его раны. Но не беспокойся, со временем все заживет, а пока что помогут и маковые зерна. Пестролистая юркнула в пещеру и вынесла сухую маковую головку. Она осторожно положила ее на землю.

— Вытряси одно-два зернышка и дай ему по жевать, — сказала она.

— Спасибо, — мяукнул в ответ Огонек. — А тебе, правда, ничего не нужно?

— Иди и выручи своего друга, — отвечала Пестролистая, стараясь не смотреть ему в глаза. Огонек зажал в зубах маковую головку и развернулся, чтобы уйти.

— Подожди, — прошептала вдруг Пестролистая. Огонек с готовностью обернулся к ней. Она смотрела на него во все глаза, и взгляд ее желтых глаз обжег его, как огнем.

— Огонек, — шепнула она. — Звездное племя говорило со мной за много лун до того, как ты пришел в наш лагерь. Я чувствую, они просят меня сказать тебе все сейчас. Они уверены, что только огонь спасет наше племя. Огонек озадаченно смотрел на Пестролистую. Взгляд ее из таинственного снова стал обычным.

— Будь осторожен, Огонек, — мяукнула она обычным голосом и отвернулась.

— Увидимся, — рассеянно ответил он и побрел назад по папоротниковому тоннелю. Странные слова целительницы все еще звучали у него в ушах, но он не понимал, что они значат.

Почему она ему об этом рассказала? Ведь огонь был одним из главных врагов всех лесных обитателей? Нет, ничего не понятно! Он покачал головой и пошел к пещере учеников.

— Клубок! — шепнул Огонек прямо в ухо спящему. Сегодня им разрешили поспать подольше, после того как они проработали на укреплении лагеря чуть не до утра. Коготь сказал, чтобы они были готовы к занятиям, когда солнце будет в зените. Яркие желтые лучи, проникавшие в пещеру, подсказали Огоньку, что пора собираться.

Он не выспался. Сны, один другого страшнее, набрасывались на него, едва он закрывал глаза. Он просыпался, но новые видения были не лучше.

— Клубок! — снова позвал он, но друг его не шевелился. Перед сном он съел два зернышка мака, и теперь его нельзя было расшевелить.

— Огонек, ты уже проснулся? — мяукнул из своего угла Горелый. Огонек досадливо поморщился. Он хотел поговорить с Клубком до того, как Горелый проснется.

— Да! — ответил он. Горелый уселся на своей подстилке из мха и вереска и стал быстро умываться.

— Ты хочешь его разбудить? — спросил он, кивая на Клубка. Снаружи послышался хриплый голос:

— Давно пора! Скоро начнется урок. Огонек и Горелый подскочили.

— Клубок, вставай! — Огонек слегка толкнул лапой спящего приятеля. — Коготь ждет! Клубок поднял голову. Глаза его были мутными от сна.

— Вы готовы? — рявкнул Коготь. Огонек и Горелый вылезли из пещеры, щурясь от яркого солнечного света. Глашатай сидел у старого пня.

— А третий когда выйдет? — спросил он.

— Скоро. — Огонек решил заступиться за друга. — Он только что проснулся.

— На занятиях ему станет лучше, — прорычал Коготь. — Он слишком убивается из-за смерти Львиного Сердца. Это вредно — так долго тосковать. Огонек выдержал злобный взгляд желтых глаз. Воин и ученик на какое-то мгновение мысленно схлестнулись как враги. Клубок на слабых лапах вылез из пещеры.

— Синяя Звезда ждет встречи с тобой, Огонек, — объявил Коготь.

От этих слов Огонек даже перестал злиться. Это будет первый урок с Синей Звездой! Его охватило радостное чувство. А он-то думал, что его наставница отдыхает после ранений!

— Клубок, — продолжал Коготь, — ты можешь пойти на мой урок. Ты готов, Горелый?

И он сверкнул глазами. — В конце концов, ты всего-навсего извалялся в крапиве, пока мы все сражались с крысами.

— Готов, — сказал Горелый, не подымая головы. Клубок и Горелый пошли следом за глашатаем к выходу из лагеря. Горелый, с низко опущенной головой, последним шагнул под своды травяного лаза.

Огонек остался ждать Синюю Звезду. Серебристая кошка вышла из своей пещеры и направилась к нему через поляну. Шерсть ее слиплась в тех местах, где были свежие раны, но она ни одним движением не выдала боли — поступь ее была ровной и уверенной.

— Пойдем, — позвала она. Огонек с удивлением заметил, что она одна. Частокола и Долгохвоста поблизости не было видно. И вдруг его осенило (и сразу стало чуточку боязно): наконец-то он сможет рассказать Синей Звезде про разговор, подслушанный вчера вечером.

Он догнал ее и, стараясь идти след в след, шагнул за ней в травяной лаз, ведущий за территорию лагеря.

— А разве ваши телохранители не идут с нами? — робко спросил он. Синяя Звезда ответила, не оборачиваясь:

— Я велела Частоколу и Долгохвосту помогать на строительстве. Охрана Грозового племени — наша главная обязанность. Огонек почувствовал, как колотится его сердце. Как только они выйдут из лагеря, он расскажет ей про Горелого. Кошка и котенок направились знакомой дорогой к обычному месту занятий — песчаной яме. Тропинка была усеяна золотыми листьями, они хрустели у них под лапами. Огонек судорожно подыскивал нужные слова. Что он расскажет предводительнице? Что Коготь плетет заговор, чтобы избавиться от своего ученика? И что он ответит, когда Синяя Звезда спросит его: зачем это Когтю? Посмеет ли он прямо поведать о своих подозрениях, что это Коготь убил Ярохвоста? Ведь у него нет никаких доказательств, кроме сбивчивого рассказа Горелого, услышанного на Совете?

Они уже добрались до песчаной ямы, а Огонек так и не осмелился заговорить. Яма оказалась пуста.

Я попросила Когтя провести урок в другой части леса, — сказала Синяя Звезда, спрыгивая прямо на середину ямы. — Я хотела бы сегодня сосредоточить внимание на охотничьем мастерстве, и мне нужно, чтобы ты тоже сосредоточился на этом. А значит, нам нельзя отвлекаться.

«Скажу ей прямо сейчас, — подумал Огонек. — Она должна знать о том, какая опасность угрожает Горелому. — От волнения шерсть его распушилась. — Другой возможности у меня не будет…»

Вдруг краем глаза он уловил какое-то движение. Пушистый вихрь пронесся прямо у него перед носом, и Огонек упал носом вперед, словно кто-то поставил ему подножку. Шатаясь, он встал, выпрямился и оглянулся: Синяя Звезда сидела перед ним, как будто ничего не случилось.

— Ну, теперь можешь наконец сосредоточиться? — прорычала она.

— Да, Синяя Звезда. Извини! — ответил он, заглядывая в синие глаза.

— Так-то лучше. Огонек, прошло несколько лун с тех пор, как ты пришел к нам. Я наблюдала за тем, как ты сражаешься. С крысами ты был проворен, с Сумрачными котами — суров и беспощаден. В тот день, когда мы встретились, ты перехитрил Клубка, и Щербатую ты тоже покорил силой своего ума. — После этих слов она помолчала, потом добавила достаточно громко:

— Но однажды ты встретишь противника, у которого будет все: он будет и быстр, и свиреп, и умен. Моя задача — подготовить тебя к этой встрече. Огонек кивнул, он понял, о чем она говорит. Чувства его были обострены до предела. Все мысли о Когте и Горелом улетучились, и он с головой окунулся в запахи и звуки дикого леса.

— А теперь посмотрим, как ты дерешься, — сказала Синяя Звезда. — Нападай на меня. Огонек посмотрел на нее, мысленно примериваясь и прикидывая, с чего начать. От него до Синей Звезды было не больше трех кроличьих прыжков. Она была почти вдвое крупнее его, так что было бы напрасной тратой сил начинать с обычного замахивания когтями и борьбы лапами. Но если ему удастся прыгнуть ей на спину (а для этого нужно постараться повыше подпрыгнуть) — тогда, возможно, он сможет повалить ее.

Кошка не сводила с него пристального взгляда небесно-голубых глаз. Огонек присел и прыгнул.

Он рассчитывал прыгнуть на плечи, но Синяя Звезда была к этому готова и сразу же пригнулась. Когда Огонек упал на нее, она перевернулась на спину. И вместо того, чтобы висеть у нее на спине, он упал ей прямо на брюшко. Она ухватила его всеми четырьмя лапами и с легкостью отбросила. Огонек почувствовал, что его отшвырнули, как надоедливого котенка. Он ударился о пыльную землю: в голове его все закружилось, но он быстро встряхнулся и встал на лапы.

— Интересный прием, но глаза выдали тебя, когда ты примеривался, — прорычала Синяя Звезда, вставая и отряхиваясь. — Ну, давай еще раз.

На этот раз Огонек посмотрел на ее плечи, а сам нацелился на лапы. И когда Синяя Звезда упала, он решил нанести решающий удар. Прыгая, он заранее радовался, но, как оказалось, зря. Синяя Звезда неожиданно вскочила, и он шлепнулся на то место, где только что лежала хитрая кошка. Она точно все рассчитала — когда он упал, она прыгнула на него сверху и чуть не раздавила.

— А теперь сделай что-нибудь неожиданное, — прошипела она ему на ухо. Потом спрыгнула с него, отошла в сторонку и, сверкнув глазами, посмотрела на него с вызовом. Огонек поднялся, тяжело дыша, и стал сердито отряхиваться. Даже Щербатая не была такой хитрой. Он зашипел и снова прыгнул. На этот раз он вытянул перед собой передние лапы. Синяя Звезда поднялась на задние лапы и передними отразила его удар. Чувствуя, что теряет равновесие, он стал царапать задними лапами песок, пытаясь удержаться, но было поздно — он плюхнулся набок.

— Огонек, — спокойно промяукала Синяя Звезда, когда он снова попытался подняться. — Ты сильный и проворный, но ты должен научиться рассчитывать скорость прыжка и соизмерять ее с весом тела, чтобы я не смогла сбить тебя с ног. Попробуй еще раз. Огонек приготовился к новому прыжку. Он весь взмок, покрылся пылью и почти совсем выдохся. От безысходности даже стал злиться. На этот раз он покажет своей наставнице, что его не зря учили! Огонек медленно присел, напружинился и стал подкрадываться к Синей Звезде. Она повторила его движения и, когда он приблизился, зашипела прямо ему в лицо. Он занес лапу и ударил ее по левому уху. Она пригнулась, чтобы избежать удара, и встала на задние лапы, нависая над ним. Огонек быстро перевернулся на спину, скользнул под нее и лягнул ее в живот задними лапами. Синяя Звезда откинулась назад и с громким урчанием упала на песок.

Огонек перевернулся и встал на все четыре лапы. Он ликовал. Потом увидел, что Синяя Звезда все еще лежит в пыли, и в первый раз за время битвы вспомнил про ее раны. Неужели от его удара они открылись? Он побежал к ней и тревожно заглянул в глаза. Она весело посмотрела на него снизу вверх, и он успокоился.

На этот раз лучше, — заметила она, отдуваясь. Потом встала и отряхнулась. — А теперь моя очередь.

Она прыгнула на него и пригнула к земле, потом отступила и, не успел он подняться, повторила все снова. Огонек поднатужился, но она в очередной раз с легкостью повалила его.

— Посмотри на меня, ведь я больше тебя, Огонек! Не пытайся выдержать мой вес. Придумай что-нибудь. Если ты можешь увернуться — сворачивайся!

Огонек снова поднялся на лапы, готовый к ее очередному прыжку. На этот раз он не зарывал лапы в песок, а стоял на самых кончиках подушечек, упираясь когтями. Когда Синяя Звезда бросилась на него, он отскочил в сторону, привстал и, когда она скользнула мимо, передними лапами оттолкнул ее от себя.

Синяя Звезда аккуратно приземлилась на все четыре лапы и обернулась к нему:

— Отлично! Ты быстро учишься, — промурлыкала она. — Но это было простое движение. Посмотрим, что ты будешь делать с таким. Они тренировались до самого заката. Огонек вздохнул с облегчением, когда Синяя Звезда промяукала:

— На сегодня хватит. Она казалась усталой, и движения ее чуть замедлились, тем не менее она с прежней легкостью выпрыгнула из песчаной ямы на травку. Огонек стал карабкаться следом за ней. Мышцы его болели, голова шла кругом от всего, что он узнал. Возвращаясь в лагерь лесной дорогой, он думал только о том, как придет и расскажет Клубку и Горелому о сегодняшнем занятии. И только у ворот лагеря Огонек вдруг осознал, что забыл поведать Синей Звезде о Горелом.

— Щербатая убила Пестролистую и украла моих котят! — кричала Белоснежка.

Остальные королевы-кошки подбежали к ней и попытались успокоить, облизывая и поглаживая ее, но Белоснежка оттолкнула их и села на поляне изливать свое горе небесам. И словно в ответ на ее жалобы небо зловеще нахмурилось, и по спинам кошек пронесся холодный порыв ветра.

— Щербатая! — злобно зашипел Коготь. — Я так и знал, что она предательница. Теперь понятно, зачем она прогнала глашатая Сумрачного племени. Это была всего лишь уловка, чтобы пролезть в наше племя!

Словно подтверждая слова Когтя, над лесом мелькнула молния — белая ослепительная вспышка, и прокатился громовой раскат. Огонек не верил своим ушам. От горя мысли его стали вялыми и еле перекатывались в голове. Неужели Щербатая убила Пестролистую?

Частокол крикнул, стараясь перекричать шум толпы:

— Синяя Звезда! Что ты на это скажешь? И все коты замолчали, повернув головы к своей предводительнице. Взгляд Синей Звезды скользнул по толпе и в конце концов остановился на теле Пестролистой. Брызнули первые капли дождя — и блестящая шерсть мертвой целительницы покрылась сверкающими, как утренняя роса, крупными каплями.

Синяя Звезда медленно сощурила глаза. Скорбь омрачила ее лицо, и на какой-то миг. Огонек с испугом подумал, что к ней пришла очередная смерть. Но когда ее глаза открылись, в них сверкала ярость. Было ясно, что она полна решимости отомстить за такую неслыханную жестокость. Она подняла голову.

— Если Щербатая убила Пестролистую и украла котят Белоснежки, ей не будет пощады.

Толпа одобрительно замяукала.

— Но надо подождать, — продолжала Синяя Звезда. — Надвигается гроза, и я не хочу понапрасну рисковать. Если наши котята в лапах Сумрачного племени, им не причинят вреда. Думаю, Звездолом хочет пополнить ими свои ряды или будет держать их как заложников, чтобы мы уступили ему охотничьи права. Когда гроза пройдет, мы пошлем отряд на поиски Щербатой и вернем котят.

— Нельзя терять времени, иначе запах смоет дождем! — возразил Коготь.

— Синяя Звезда отмахнулась хвостом:

— Даже если мы сейчас начнем ее искать, все равно потратим зря время. В такую погоду запахи быстро исчезают. А если переждем грозу, нам будет легче найти ее.

Толпа одобрительно загудела. Хотя сейчас солнце стояло высоко, небо становилось все темней. Коты заволновались при вспышках молнии и быстро согласились с предложением Синей Звезды переждать непогоду.

Синяя Звезда посмотрела на глашатая.

— Я хотела бы обсудить с тобой дальнейшие действия, Коготь. Тот кивнул и пошел к пещере Синей Звезды, но она не спешила догонять его. Посмотрев на Огонька, она слабым взмахом хвоста и еле заметным движением усов дала ему понять, что хочет поговорить с ним наедине. Остальные кошки собрались вокруг Пестролистой и стали прощаться с ней, их горестные вопли перемежались с громовыми раскатами. Синяя Звезда выбралась из плотной толпы кошачьих тел и пошла к папоротниковому тоннелю, ведущему к пещере Пестролистой. Огонек тихо обошел скорбящих кошек и пошел следом за ней. Под папоротниковым навесом было темно. Тучи так плотно завесили небо, что казалось, настала ночь. Дождь стучал по листьям над головой, но полянка перед пещерой целительницы была надежно укрыта ветвями.

— Огонек, — быстро мяукнула Синяя Звезда, как только он приблизился к ней, — где Щербатая? Ты знаешь, где она? Огонек почти не слышал ее. Он невольно вспомнил день, когда впервые пришел на эту поляну. Перед глазами его стоял образ Пестролистой, как она вышла ему навстречу из расселины, искрясь от солнечных лучей. Он даже закрыл глаза, чтобы удержать этот образ.

— Огонек, — позвала Синяя Звезда. — Сейчас не время горевать. Огонек очнулся.

— Я… Я видел, как Щербатая уходила из лагеря, когда все кинулись искать котят. Ты правда думаешь, что она убила Пестролистую и забрала котят? Синяя Звезда посмотрела на него пристальным взглядом.

— Не знаю, — произнесла она. — Я хочу, чтобы ты нашел ее и привел обратно в лагерь, живую. Я должна узнать правду. Огонек не удержался и переспросил:

— Так ты не пошлешь за ней Когтя?

— Коготь могучий воин, но в данном случае его верность племени может сослужить нам плохую службу, — объяснила Синяя Звезда. — Он жаждет мести. Никто его за это не осудит. Кошки нашего племени верят, что Щербатая предала нас, и, если Коготь считает, что вид мертвой предательницы их успокоит, он убьет ее.

Огонек кивнул. Она была права: Коготь убьет Щербатую не раздумывая. Синяя Звезда нахмурилась.

— Если окажется, что Щербатая предательница, тогда я сама убью ее. Если же нет… — И Синяя Звезда сверкнула голубыми глазами: — Я не допущу смерти невинного.

— Но если Щербатая не вернется? — мяукнул Огонек.

— Вернется, если ты ее попросишь. Огонек не понимал, откуда у Синей Звезды такая уверенность. Поручение было слишком ответственное, и он засомневался, хватит ли у него сил выполнить его.

— Иди же! — приказала она. — Но будь осторожен: ты один, а вокруг бродят вражеские отряды дозорных. Наши воины из-за грозы пока останутся в лагере.

Под новые оглушительные раскаты грома Огонек мчался по поляне. Дождинки стучали по спине, как мелкие камешки. Вспышка молнии осветила удивленные лица Частокола и Долгохвоста, следящих за его прыжками по поляне.

Огонек пробежал мимо детской. Нет, он не мог уйти, не попрощавшись с Пестролистой. Остальные коты убежали в укрытие, оставив тело целительницы мокнуть под дождем. Коты и кошки сидели, нахохлившись под навесом из листьев, с которых капали холодные капли, и жалобно выли.

Огонек зарылся носом в мокрый мех Пестролистой и в последний раз вдохнул ее запах.

— До свидания, милая Пестролистая, — тихо сказал он. Неподалеку послышались голоса Белоснежки и Рябинки. Он навострил уши и застыл, прислушиваясь.

— Щербатой наверняка кто-то помогал, — ворчливым голосом проговорила Рябинка.

— Кто-то из Сумрачного племени? — тревожно переспросила Белоснежка.

— Ты слышала, что говорил Коготь о Горелом. Может быть, он как-то с этим связан. Мне лично он никогда не нравился. У Огонька по спине побежали мурашки. Если Коготь пустил такие слухи и они дошли до детской, то Горелому опасно оставаться в лагере. Огонек понял, что пришло время действовать. И быстро. Сначала он найдет Щербатую, потом вызволит Горелого. Он побежал туда, где в последний раз видел Щербатую. Ему был хорошо знаком ее запах, так что он сразу учуял его даже среди мокрых листьев. Он полез в кусты, открыв пасть, чтобы лучше различать ее след.

— Огонек! Огонек от неожиданности подпрыгнул, но, узнав Клубка, облегченно вздохнул.

— Я тебя повсюду ищу! — мяукнул приятель, подбегая к нему. Огонек осторожно вышел из-за куста.

Намокшая шерсть Клубка прядками прилипла ко лбу и мешала смотреть, он скосил глаза.

— Куда ты идешь? — мяукнул он.

— Искать Щербатую, — ответил Огонек. Широкая добродушная мордочка Клубка стала серьезной:

— Один? Огонек подумал и решил рассказать Клубку всю правду.

Синяя Звезда попросила меня привести Щербатую обратно, — мяукнул он.

— Что? — удивленно воскликнул Клубок. — А почему тебя!

— Может, она думает, я лучше знаю Щербатую и мне проще будет ее найти.

— Неужели отряд воинов не справится с этим лучше тебя? — заметил Клубок. — Коготь — лучший следопыт нашего племени, и если кто и может привести ее назад, так это он.

— Но, может, Коготь не захочет приводить ее назад, — тихо сказал Огонек.

— Что ты имеешь в виду?

— Коготь хочет отомстить. Он наверняка убьет ее.

— Но если она убила Пестролистую и забрала котят…

— Ты правда в это веришь? — спросил Огонек.

— А ты думаешь, она невиновна?

— Не знаю, — мяукнул Огонек. — И Синяя Звезда не знает. Она хочет узнать правду. Поэтому она послала меня, а не Когтя.

— Но она велела Когтю привести ее живой…

Последние слова Клубка заглушил удар грома, последовавший за ослепительно-белой вспышкой, озарившей бор.

В этом слепящем свете Огонек заметил вдали, как Белоснежка выгоняет Горелого из детской. Лицо белой королевы-кошки перекосило от гнева, она зашипела на черного котика и, забежав вперед, лягнула его задней лапой. Это было грозное предупреждение. Клубок обернулся к Огоньку.

— Что все это значит? — мяукнул он. Огонек пристально посмотрел на своего друга, и в голову ему неожиданно пришла новая идея. Похоже, время Горелого в лагере истекло и теперь ему понадобится помощь Клубка. Но поверит ли ему приятель? Ветер завыл в кронах деревьев и, чтобы друг его услышал, Огоньку пришлось чуть ли не кричать:

— Горелый попал в беду!

— Что?

— Я должен увести его подальше от Грозового племени. Прямо сейчас, пока с ним ничего не случилось.

Клубок, кажется, ничего не понял.

— Почему? А как же Щербатая?

— Потом объясню. Сейчас некогда, — мяукнул Огонек. — Просто поверь мне, и все. Давай подумаем, как забрать Горелого из лагеря. Синяя Звезда намерена удерживать воинов в лагере, пока не кончится гроза. У нас осталось мало времени. — Он попытался вспомнить, какие он знает укромные места в лесу, за пределами территории Грозового племени. — Надо увести его туда, где Коготь его не найдет, туда, где он сможет выжить в одиночку. Клубок сверкнул глазами:

— Помнишь Ячменя?

— Ах, Ячмень! — подхватил Огонек. — Ты хочешь сказать, нужно отвести Горелого к Двуногим? — Он взволнованно пошевелил ушами. — Да, лучше места не придумаешь.

— Тогда пошли! — мяукнул Клубок. — Чего мы ждем? Волна счастья захлестнула Огонька. Нужно было сразу догадаться, что старый друг не подведет. Огонек тряхнул головой, стряхивая дождинки, и ткнулся носом в пушистую шубку Клубка.

— Спасибо, — мурлыкнул он. — А теперь пойдем за Горелым. Они нашли своего товарища в пещере — скрючившись, тот лежал на подстилке. Дымок и Горчица тоже сидели в своих гнездах и испуганно прижимались к земле при новых ударах грома.

— Горелый, — зашипел Огонек, просунув голову в лаз.

Горелый поднял голову. Огонек подвигал ушами, и черный котик вышел наружу, под дождь.

— Пошли, — шепнул Огонек. — Мы отведем тебя к Ячменю.

— К Ячменю? — растерянно переспросил Горелый, щурясь от дождя. — Зачем?

— Потому что там ты будешь в безопасности, — отвечал Огонек, глядя черному коту прямо в глаза.

— Ты видел, что сделала Белоснежка? — мяукнул Горелый, и голос его задрожал от обиды. — Я только хотел проверить, как там котята…

— Идем, — перебил его Огонек. — Надо спешить! Горелый ответил ему благодарным взглядом.

— Спасибо, Огонек, — промурлыкал он. Потом повернулся и вприпрыжку побежал по мокрой траве навстречу ветру. Три ученика, прилизанные и мокрые, миновали ворота лагеря и вошли под своды в кустах утесника лаза. Вдруг позади кто-то окликнул их:

— Эй, вы! Куда направляетесь! Это был Коготь.

Огонек быстро обернулся: сердце у него упало. Он быстро прикидывал в уме, что скажет воину в ответ, но вдруг заметил Синюю Звезду, направлявшуюся к нему на выручку.

Она сначала нахмурилась, потом лицо ее просияло.

— Молодец, Огонек, — промяукала она. — Я вижу, ты решил взять с собой своих товарищей.

У Грозового племени отважные ученики, Коготь, раз они кидаются исполнять поручение в такую погоду.

— По-моему, сейчас не самое подходящее время для каких-то там поручений! — ворчливо заметил Коготь.

— Но у одного котенка Чернобурки сильный кашель. — Синяя Звезда произнесла эти слова с ледяным спокойствием. — Огонек обещал принести ей листьев мать-и-мачехи.

— А эти двое ему зачем — он что, один не справится? — спросил Коготь.

— В такую грозу, мне кажется, лучше не ходить одному! — отвечала Синяя Звезда.

Она заглянула в глаза Огоньку, и он понял, что она надеется на него. Он не должен подвести!

— А теперь идите, все трое! — мяукнула она. Огонек поблагодарил ее взглядом.

— Спасибо, — промурлыкал он, низко склоняя голову.

Быстро глянув на своих спутников, он первым побежал вперед по знакомой дорожке к Четырем Деревьям. Ветер гудел высоко в ветвях, деревья качались, стволы их скрипели и трещали, словно вот-вот сломаются и упадут. Струи дождя стекали с мокрых листьев, и вскоре коты промокли насквозь.

Они добрались до ручья, но камни, по которым они обычно перебирались, исчезли под водой. Теперь вместо ручья под ними текла широкая, бурлящая река.

— Идите сюда, — мяукнул Огонек. — Тут дерево упало. Мы по нему переберемся!

И действительно, очень низко, едва не касаясь ревущего потока, нависал древесный ствол.

— Осторожно, оно скользкое! — крикнул Огонек, примериваясь, где бы лучше влезть на бревно. Потом прыгнул. Кора на дереве облезла, его поверхность была мокрой и скользкой. Удержаться на ней было непросто. Три кота очень осторожно стали переходить на другой берег. Огонек первым спрыгнул на землю и подождал товарищей. На другом берегу деревья были выше, под ними даже можно было укрыться от дождя. Коты углубились в лес и побежали рядом.

— Так ты расскажешь мне, почему мы забрали Горелого из лагеря? — на бегу спросил Клубок.

— Потому что ему известно, что Коготь убил Ярохвоста, — ответил Огонек.

— Коготь убил Ярохвоста?! — воскликнул Клубок. От удивления он даже остановился. Посмотрел сначала на Огонька, потом на Горелого. Затем снова на Огонька.

— Во время боя с Речным племенем, — пояснил Горелый. — Я сам видел.

— Но зачем ему это понадобилось? — недоумевал Клубок, снова пускаясь в путь по тропинке.

— Они начали спускаться по склону оврага, на дне которого росли Четыре Дерева.

— Не знаю. Может быть, он рассчитывал, что Синяя Звезда назначит его глашатаем, — предположил Огонек, пытаясь перекричать ветер. Клубок не отвечал, только хмурился.

Теперь коты полезли вверх по крутому склону, там начиналась территория племени Ветра. Прыгая с камня на камень, Огонек продолжал беседовать с Клубком, который старался не отставать. Огоньку хотелось, чтобы его товарищ понял, как опасно для Горелого оставаться в лагере.

— Я случайно подслушал разговор Когтя с Частоколом и Долгохвостом. Это случилось в тот вечер, когда был убит Львиное Сердце, — сказал он. — Коготь хочет избавиться от Горелого.

— Избавиться от Горелого? Ты хочешь сказать: убить его? — Клубок тяжело опустился на камень.

Огонек тоже остановился. Он посмотрел на своих товарищей. Горелый скрючился на камне чуть ниже по склону, бока его тяжело вздымались и опадали. Мокрая шерсть облепила худые бока, и от этого он казался сейчас совсем маленьким.

— Ты видел сегодня, как Белоснежка гоняла Горелого? — мяукнул Огонек. — Коготь пустил слух, что Горелый — предатель. Но рядом с Ячменем никто его не тронет. А теперь пошли, нам нужно поскорее добраться!

На открытом всем ветрам поле говорить было невозможно. Вокруг завывал ветер, в небе сверкали молнии и грохотал гром. Коты, низко нагнув головы, упорно шли вперед под проливным дождем.

Наконец они добрались до края каменистой долины, где кончалась территория племени Ветра.

— Дальше, Горелый, мы с тобой не пойдем, — мяукнул Огонек, стараясь перекричать вой ветра. — Нам надо вернуться и найти Щербатую, пока гроза не прошла. Горелый поднял голову и испуганно посмотрел на него сквозь струи дождя. Потом кивнул.

— Ты сможешь сам найти Ячменя? — спросил Огонек.

— Да, я помню дорогу, — ответил Горелый.

— Держись подальше от собак, — предупредил Клубок.

Горелый кивнул: — Хорошо! Потом вдруг нахмурился:

— А вдруг Ячмень прогонит меня?

— Тогда ты расскажешь ему, что однажды поймал гадюку! — ответил Клубок, дружески подталкивая Горелого в мокрый от дождя бок.

— Иди, — сказал Огонек, чувствуя, что время не ждет. Он лизнул Горелого в худое черное плечо. — И не беспокойся, скоро у меня все запомнят, что ты не предавал Грозовое племя.

— А если Коготь начнет меня искать? — Из-за сильного ветра голос Горелого был еле слышен.

Огонек решительно посмотрел ему в глаза.

— Не будет. Я скажу ему, что ты умер.

Глава XXIII

Огонек понял, что в отряде несколько котов и что они идут очень быстро. Кто именно, он не сумел угадать по запаху, потому что на торфянике сильно пахло сыростью, но он точно знал, что это коты из Грозового племени. Он затаил дыхание и сидел не шелохнувшись, пока шаги не прошелестели и не затихли в отдалении.

— Ну что, пойдем вызволять котят из неволи? — шепнул Клубок. Щербатая откликнулась первой.

— Думаю, мне удастся найти помощника в самом Сумрачном племени. Не все коты поддерживают Звездолома. Огонек навострил уши, а Клубок от удивления замахал хвостом.

— Став предводителем, — пояснила Щербатая, — Звездолом выставил старейшин за пределы внутреннего лагеря. Они стали жить на границе, и им пришлось самим ловить всякую живность. Эти коты уважают воинский устав — так они были воспитаны. Кто-нибудь из них поможет нам. Огонек посмотрел ей в глаза, быстро соображая.

— А я сделаю так, что отряд из Грозового племени тоже нам поможет, — мяукнул он. — Если я расскажу им то, что сказала Щербатая, может, они поверят этому. Клубок, ты будешь ждать у засохшего вяза, там, где мы учуяли кровь. Сиди у вяза, пока кто-нибудь из нас не вернется.

Клубок встревожился.

— А ты правда веришь, что Щербатая идет искать помощника? — шепнул он на ухо Огоньку.

— Ты должен мне доверять, — проворчала Щербатая. — Я вернусь. Клубок вопросительно посмотрел на Огонька. Тот кивнул. Не говоря ни слова, Щербатая вскочила на четыре лапы и исчезла в кустах.

— Мы правильно поступили? — спросил Клубок.

— Не знаю, — ответил Огонек. — Если да, то мы герои и котята будут целы. Если же нет, то нам не позавидуешь. Огонек побежал по следу отряда, мимо ежевики, крапивы, бересклета. След был четкий, сбиться было невозможно. Разъяренные Грозовые коты шли по территории Сумрачного племени не таясь.

Тучи наконец рассеялись. Над макушками деревьев поперек ночного неба протянулась Серебряная Полоска. Месяц уже начал подниматься но его холодный свет не мог проникнуть сквозь густую пелену тумана, повисшего в подлеске. Огонек сосредоточился на запахе, который оставляли идущие впереди. Он узнал запах Бурана. Снова принюхался. Когтя с ними не было. Он побежал быстрее и резко остановился позади отряда. Воины оглянулись и посмотрели на него, настороженно прижав уши и распушив хвосты. Здесь были Частокол и молоденькая кошка по имени Кисточка. Был здесь и полосатый воин Ветрогон. Кроме Кисточки в отряде была еще одна боевая кошка — Синеглазка.

— Огонек! — прорычал Буран. — Ты что здесь делаешь? Огонек стал хватать ртом воздух, как будто задыхается.

— Меня послала Синяя Звезда! — с трудом произнес он. — Она просила меня найти Щербатую до того, как…

Буран перебил его:

— А! — мяукнул он. — Синяя Звезда сказала мне, что, может, я найду себе товарища. Теперь я понимаю, кого она имела в виду. И белый кот задумчиво посмотрел на Огонька.

— Когтя поблизости нет? — спросил Огонек, гордый оттого, что на него выжидающе смотрят все эти сильные воины. Буран посмотрел на него с удивлением.

— Синяя Звезда просила его остаться в лагере — защищать оставшихся котят. Огонек удовлетворенно кивнул. Потом сказал:

— Буран, мне нужна твоя помощь. Я могу отвести тебя к котятам. Клубок ждет меня. Мы хотим забрать их сегодня ночью. Ты пойдешь с нами?

— Конечно, мы пойдем! Воины нетерпеливо замахали хвостами.

— Для этого придется совершить набег на лагерь Сумрачных котов, — предупредил Огонек.

— Ты можешь нас туда отвести? — перебил его Ветрогон.

— Я — нет. Щербатая может. Она обещала найти союзника в лагере среди своих старых друзей. Кисточка нетерпеливо забила хвостом.

— Так ты нашел Щербатую? — прошипела она.

— Не понимаю, — шепнул Буран, совсем сбитый с толку. — Предательница собирается помочь нам вызволить котят, которых сама же и украла? Огонек вдохнул поглубже, чтобы успокоиться, и смело посмотрел в глаза Бурану.

— Щербатая не трогала котят, — промяукал он. — И Пестролистую не убивала. Она хочет помочь нам спасти наших котят. Буран выпучил глаза, потом моргнул.

— Показывай дорогу, Огонек, — распорядился он. Клубок ждал у старого дерева, беспокойно бегая вокруг трухлявого ствола то в одну, то в другую сторону. Когда из тумана вышел отряд воинов, он остановился и пошевелил усами в знак приветствия.

— Щербатая не появлялась? — спросил Огонек.

— Нет еще, — отвечал Клубок.

— Мы не знаем, сколько идти до лагеря Сумрачных котов, — пробормотал Огонек, чувствуя, что Буран угрожающе нависает над ним. — Может, она на полпути к нам и скоро придет.

— А может, сидит и шушукается со своими товарищами, пока мы сидим тут, как дураки, и ждем, когда на нас нападут! — мяукнул Клубок.

Буран внимательно посмотрел на учеников. Уши его беспокойно задвигались:

— Ну что, Огонек?

— Она вернется, — пообещал Огонек.

— Хорошо сказал, юноша. Из-за трухлявого ствола вышла Щербатая и уселась на траву.

— Не только ты умеешь незаметно подкрадываться, — сказала она, обращаясь к Огоньку. — Помнишь тот день, когда мы с тобой впервые встретились? Тогда ты тоже смотрел не в ту сторону.

Еще три кота из Сумрачного племени вышли из-за дерева и уселись рядом с ней. Грозовые коты насторожились и на всякий случай распушили хвосты.

Два племени молча смотрели друг на друга. Огонек нервничал, не зная, что делать дальше.

Молчание нарушил серый кот из Сумрачного племени. Он был очень худой, и шерсть его, похоже, давно утратила блеск. Он сказал:

— Мы пришли помочь вам. Мы не желаем вам зла. Вы пришли за своими котятами. Мы поможем вам их забрать.

— А какая вам от этого польза? — осторожно спросил Буран.

— Мы хотим, чтобы вы помогли нам избавиться от Звездолома. Он нарушил воинский устав, и Сумрачное племя от этого страдает.

— Неужели все так просто? — прорычал Буран. — Мы врываемся в лагерь, хватаем котят, убиваем вашего предводителя и возвращаемся домой…

— Вы не встретите в лагере такого уж большого сопротивления, — промурлыкал серый кот. Щербатая встала.

— Позвольте мне представить вам своих старых друзей, — мяукнула она и заходила кругами возле Сумрачных котов. Подошла к серому и потерлась головой о его бок:

— Это Головешка, один из самых старых котов нашего племени.

Потом закружила вокруг потрепанного черного кота:

— А это Черняк, он был старшим воином, пока Клок Кометы не был убит. Черный кот кивнул.

— А это одна из наших старых королев, Темнобрюшка. Двое из ее котят погибли, когда изгоняли племя Ветра.

Темнобрюшка, маленькая полосатая кошка, мяукнула в знак приветствия.

— Я не хочу, чтобы и другие мои котята погибли, — сказала она.

Буран пригладил языком свою шерсть, чтобы она не топорщилась.

— Вы действительно хорошие воины, раз сумели к нам подобраться так незаметно. Но вас не много. Разве этого достаточно? Мы должны знать, с какой силой нам предстоит сразиться, когда мы прорвемся в лагерь Сумрачного племени.

— Старики и больные в нашем племени умирают от голода, — мяукнул Головешка. — А котята все чаще гибнут от несчастных случаев.

— Но если Сумрачное племя в таком плачевном состоянии, — вмешался Частокол, — откуда у вас взялось столько сил в последних сражениях? И почему Звездолом до сих пор остается вашим предводителем?

— Звездолома окружает группа отборных воинов, — отвечал Головешка. — Их-то и следует бояться, потому что они готовы умереть за него, если понадобится. Остальные воины подчиняются ему только потому, что запуганы. Пока они уверены в том, что он непобедим, они сражаются на его стороне. Но стоит им убедиться, что его самого побеждают…

— …То будут биться против него, а не за него! — брезгливо договорил Частокол. — Ничего себе верность!

Перебежчики из Сумрачного племени стали подниматься.

— Наше племя не всегда было таким, — вмешалась Щербатая. — Когда племя возглавлял Клок Кометы, нас боялись и уважали за нашу силу. Но тогда мы были сильны тем, что чтили воинский устав и хранили верность своему племени. Не то что теперь, когда сильным считается вероломный и кровожадный. — Старая целительница вздохнула. — Если бы Клок Кометы пожил подольше…

— А от чего он умер? — заинтересовался Буран. — На Совете ходили разные слухи, но точно никто не знает…

Щербатая скорбно опустила веки.

— Он попал в засаду, которую устроили воины из другого племени. Буран задумчиво кивнул.

— Да, похоже, так думает большинство котов. Действительно, настали плохие времена, когда на предводителей нападают исподтишка, в темноте, вместо того чтобы открыто вызвать на бой и сразиться один на один, как полагается. Огонек кивнул, припоминая разные тактические приемы ведения боя.

— Есть ли возможность забрать котят, не привлекая к себе внимания кошек племени? — спросил он.

Ему ответила Темнобрюшка:

— Их очень тщательно охраняют. Звездолом ожидает, что Грозовое племя придет за ними. Потихоньку унести их не удастся. Остается только открытое нападение.

— Тогда надо напасть на Звездолома и на его личную охрану, — мяукнул Буран. Щербатая предложила:

— Воины Сумрачного племени проведут меня в лагерь. Они скажут, что взяли меня в плен. Дождемся, когда Звездолом и его воины выйдут из своих укрытий. Услышав о том, что меня взяли в плен, они соберутся на поляне. И когда они будут на открытом месте, я дам вам сигнал к нападению.

Буран помолчал. Потом кивнул, и лицо его стало суровым: мысленно он уже послал своих воинов на бой.

— Хорошо, Щербатая, — сказал он. — А теперь, пожалуйста, покажи нам дорогу в лагерь Сумрачного племени.